I was an Angel, living in the Garden of Evil
Автор: Elika Z., девочка-которая-продолжает-мочь
Фэндом: the 100
Пейринг: Кларк/Лекса, Кларк/ ***но на самом деле все сложно
Рейтинг: R
Краткое содержание: гора Уэзер повержена, но эта победа имела последствия, которые Кларк не могла и представить. Куда бы она не пошла, тени прошлого не отставали ни на шаг, какую дорогу не выбрала бы - каждая вела в Полис. И как бы ей не хотелось, но во всех событиях всегда была замешана командующая землян. Вот только стоит ли верить той, что уже однажды предала? Таймлайн: действия происходят спустя месяц после финальной сцены второго сезона, одновременно существует два варианта событий.
Предупреждение: насилие, смерть персонажатипичная Элика
Посвящение:
Tomislava - я знаю, тыне смотришь сериал посмотрела сериал, но это не мешает тебя наставлять меня на путь истинный и заставлять верить в лучшие версии канона пусть ты и против фэма;
full_house - как лучшему на моей памяти автору гета, пусть даже и по OUAT;
Невеста Роз - за нетрадиционность взглядов и разносторонность восприятия.
Примечания автора: эта работа - эксперимент, рассказ о схожих событиях в двух версиях, попытка взглянуть на ситуацию под разными углами. Будем считать, что место действия первой версии происходит во вселенной сериала и неотрывно следует за событиями конца второго сезона. Второй вариант - некая параллельная вселенная, в которой Кларк Гриффин приходится Эбби сыном. В этой версии канонные линии претерпели изменения в соответствии с полом главного героя.
В обоих вариантах текст пронизывает единая линия сюжета, которая в конечном итоге будет отличаться в мелочах или в значимых событиях.
I. INTRO
II. Wanheda, part I
II'. Wanheda, part I (окончание)Как оказалось Кларк все-таки ошибалась. Темная комната, ставшая ее прибежищем на последние дни, оставила обманчивое впечатление о небольших размера жилья целительницы. Но все оказалось не столь очевидным и лежащим на поверхности - в самом прямом смысле этого слова. Бетонная лестница с обшарпанными ступенями и проржавевшими поручнями скрывалась в конце коридора за массивной дверью, которую Кларк по началу приняла за входную. Очередной воин, протянувший Индре зажженный факел, без интереса покосился на ее спутницу, но так и не встретился с ней взглядом: Индра резким тоном одернула его, прежде чем шагнула за порог. Кларк, прилежно прятавшая лицо за потертой тканью, выдохнула, отчего-то с облегчением, и последовала за ней.
Густой, вязкий мрак неохотно уступал горячему огню всего пару шагов, и больше всего Кларк боялась споткнуться. Она напряженно смотрела под ноги до самой последней ступени и лишь затем позволила себе осмотреться.
- Не советую пытаться бежать, - неожиданно предупредила Индра, заметив интерес девушки. Кларк кинула на нее быстрый взгляд, но Индра больше не обращала на нее внимания: женщина плотно сжала губы и смотрела прямо перед собой. Свет от горящего факела не прибавлял ей привлекательности, грубо выделяя бугры шрамов на лице. Кларк куда больше волновали отблески на стене, на которой время от времени видела за вытянутым отражением огня и их собственные.
С первой бетонной ступени было понятно, что это не просто подземный лаз, вырытый землянами, а очередное наследие похороненного мира. Тоннель был достаточно просторным, чтобы одна из стен по левую от Кларк сторону оставалась нетронутой светом колеблющегося пламени. Неподвижный воздух отлично пропускал эхом бившиеся о преграды звуки шагов девушки и потрескивание тлеющей ткани. Запах прогорающего животного жира и затхлой пустоты заполнял ноздри.
В следующий момент тьма как будто бы стала реже, а воздух легче, словно они вышли на открытое пространство. Протяжное эхо подтверждало эту догадку, и Кларк, незаметно для себя, ускорила шаг.
- Стой, - неожиданно приказала Индра, схватив ее за руку. Как раз вовремя - еще секунда, и она бы шагнула за желтую линию в пустоту, по дну которой проходили...
- Рельсы, - выдохнула Кларк. Отчего-то она сказала это вслух. Дом Малии находился прямо под веткой метрополитена. Отличный способ провести ее по городу незамеченной, - а ведь именно таким был их план, верно?
Пусть Кларк добровольно согласилась на встречу с командующей, по факту ей не оставили выбора, спросив лишь из вежливости, - давно уже никому не нужной, - и теперь вели под конвоем. Индре даже не стоило предостерегать ее от попыток бегства: нужно быть отчаянным или безумцем, чтобы надеяться выжить в холодных пустых тоннелях. Ее смерть станет напрасной и глупой, без сомнения мучительной. Даже без голосов сотни жертв за спиной здесь легко сойти с ума от звуков собственных шагов, преумноженных эхом и пустотой. Поэтому Кларк едва сдержалась, чтобы не фыркнуть, когда уловила краем глаза настороженный взгляд Индры, стоило им спуститься с платформы.
Тоннели до ужаса напоминали бесконечный лабиринт из ходов в горе Уэзер, и Кларк непроизвольно поежилась, вспоминая Жнецов и металлические вагончики с едва живыми людьми, выброшенными, как бесполезный отработанный материал. Эти туннели были больше, и девушке не хотелось думать, кем они кишели. Тогда в крови бурлил адреналин, выдавливая страх стремлением выжить. Сейчас они не бежали, не чувствую под собой ног, и от давящей вокруг темноты и скребущихся звуков было совсем не по себе. Она старалась смотреть под ноги и неосознанно держалась ближе к Индре и спасительному свету факела. Кажется, она тоже это заметила и хмыкнула; но вполне может быть, что ей показалось за шумом собственных шагов и громко стучащего сердца.
Поспеши, зашуршали слова под тяжелой резиновой подошвой.
Оглянись, слышалось в треске прогорающего факела.
Беги, выдувал в вентиляцию ветер снаружи.
По виску, щекоча, потекла капля пота. Кларк нетерпеливо стерла ее ладонью и откинула с лица ткань, отметив, что в тоннеле стало душно. Она хотела спросить об этом у Индры, но, повернув голову, наткнулась на ее взгляд. На нее смотрели со странным выражением лица, которое Кларк не могла прочесть.
- Что? - одними губами спросил она, но женщина не стала размениваться на слова и просто перевела взгляд, потеряв к ней всякий интерес.
Они шли, казалось, вечность, а тоннель все не думал заканчиваться. Время от времени она скорее чувствовала, чем видела, что они проходят мимо какой-то станции: просто вновь появлялось ощущение, что воздух стал легче, а темнота немного рассеялась, как тогда на платформе.
Во время одиноких странствий Кларк приходилось проходить довольно большие расстояния, но сейчас она едва стояла на ногах. Дрожь пробегала от щиколотки до бедра при каждом шаге, и по мышцам разливалась усталость. Природное упрямство Кларк не позволяло ей попросить хотя бы сбавить темп и немного отдохнуть, хватало того, что Индра время от времени на нее подозрительно посматривала.
Но всему когда-нибудь приходит конец. При виде мерцающего вдалеке света Кларк даже потрясла головой, чтобы стряхнуть пелену видения. Ничего не изменилось. Только усиливался с каждым шагом гул.
- Мы на почти на месте, - насмешливо заметила Индра, но у Кларк не было сил, чтобы ответить ей недовольным взглядом.
Чем ближе они подходили, тем громче и разборчивее становился гул. Он зарождался из треска костров и негромкого разговора десятков воинов, расположившихся на платформе и в вагоне поезда, что закрыл вход в следующий тоннель.
- Прикрой лицо и не поднимай головы, - приказала Индра, и Кларк не стала спорить. Она сама не желала ни с кем встречаться взглядом, но то, с каким лицом ей отдали приказ, лишь подтверждало догадку: никто не должен ее видеть.
Позвякивая тонкими цепями, протянувшимися от уха до носа, к ним подошел высокий мужчина. Как и большинство землян, он выглядел устрашающе, убедилась Кларк, позволив себе кинуть на него быстрый взгляд. Плечи его жесткой кожаной куртки украшали металлические шипы в палец толщиной, лицо покрывали татуировки и шрамы; один из шрамов рассечением пролегал от брови к переносице, отпечатавшись белесой пленкой на зрачке. Судя по всему, он знал Индру или, по крайней мере, был заранее осведомлен о ее приходе, потому как не казался удивленным и спокойно принял потушенный факел. Они обменялись с Индрой крепким рукопожатием и парой фраз, - Кларк из сказанного разобрала только слово heda, и невольно сжала пальцы в кулаки, почувствовав нарастающее внутри недовольство и злость.
После случая на горе Уэзер она не желала больше видеть командующую, она даже не позволял себе думать о ней или произносить в голове проклятое имя. Пять букв всегда чудесным образом складывались в куда более длинное слово предатель и жгли на языке. Мысль о ней была бесполезна - сколько не пыталась Кларк обвинить ее в содеянном, ничего не выходило, лишь полнился воздух сухим смехом бестелесных сопровождающих.
Сейчас никто не обращал на них внимания, занимаясь собственными делами. Сопровождающий мужчина, для которого Кларк как будто и не существовала вовсе, что-то негромко говорил на местном диалекте. Индра слушала и иногда кивала.
Никем не замечаемая, Кларк решила использовать предоставленное время с пользой и оглядеться украдкой, а не предаваться неприятным воспоминаниям. В отличии от станции Малии (так мысленно отметила ее себе Кларк), здесь было светло как днем. Чувство нереальности происходящего прошило ее насквозь, и она, неосознанно задержав дыхание, рассматривала высокие арочные своды, украшенные выверенным орнаментом из плитки. Еще никогда она не видела вживую такой прекрасной архитектуры и теперь жадно старалась запомнить каждую деталь. Удивительно, но, судя по всему, платформа сохранилась практически в своем первозданном виде, если не считать легкой копоти на глянцевой, сияющей золотом поверхности. Казалось, что ни война, ни время не коснулись прекрасного облика станции, сохранившего даже стеклянные купола.
Все произошло случайно: Кларк засмотрелась на вагоны поезда, разрисованные в цвета американского флага, и ненароком зацепила плечом одного из воинов, стоявшего к ней спиной в кругу товарищей. От неожиданности тот пошатнулся, но устоял. В следующий момент он грубо схватил Кларк за руку, разворачивая к себе. Одно движение - и накидка осталась лежать в стороне, а мужчина возвышался над Кларк, подобно скале. Он обладал впечатляющей шириной плеч, а его лицо наполовину скрывала маска, украшенная устрашающим оскалом из человеческой челюсти. Кларк непроизвольно закрыла глаза на секунду, ожидая удара, который наверняка сломает ей скуловую кость или нос, но его не последовало. Красное от злости лицо вспылившего воина внезапно побелело. Замолчали его товарищи, рассматривая Кларк во все глаза. Застыла Индра, словно боялась, что малейшее движение запустит цепной механизм.
- Wanheda? - громко, но неуверенно произнес воин, что меньше минуты назад над был готов научить ее хорошим манерам.
Так же назвала ее безымянная девушка. Что бы это слово не значило, оно непостижимым образом влияло на землян. Разговоры стихли, фразы повисли в воздухе, застыв на полуслове. Не нужно было оглядываться, чтобы сказать, что все внимание присутствующих было направленно на Кларк.
То, что произошло дальше, застало ее врасплох, поскольку было чем-то неожиданным, из ряда вон выходящим. Все воины, как один, встали на колено, склонив голову перед ней, как перед правителем, а она возвышалась над ними в своем полном непонимании. Единственным, кто остался на ногах, помимо нее, оказалась Индра; сопровождавший их мужчина встал на колено вместе со всеми, и его опущенная голова едва ли доходила Индре до бедра. Однако она смотрела не на него, а на Кларк. Возникшая ситуация застала их обеих врасплох, и в глазах женщины Кларк прочла нескрываемую тревогу.
Она и сама была сбита с толку, даже в некоторой степени напугана столь непредсказуемым актом повиновения.
- Я же сказала, прикрой лицо и не поднимай головы, - минутой позже рычала Индра, буквально таща Кларк за собой. Сильные пальцы наверняка оставят на коже лиловый след, уже сейчас от них неприятно ныло плечо, но Кларк не замечала этого, полностью поглощенная произошедшим. Она смутно припоминала, как Индра схватила ее за руку и потянула прочь от проклятой платформы, как нарастал за спиной шум поднимающихся на ноги воинов, подобно гигантской волне, грозящей накрыть их с головой, поглотить тела, безвольные по отношению к этой силе. И всем этим безудержным потоком управляло лишь одно слово, которое для Кларк было бессмысленным набором звуков.
- Что он сказал? Что это значит? - задыхаясь, спрашивала она у Индры, но с таким же успехом могла бы кричать в пустоту.
Все происходило слишком быстро, и декорации незаметно сменяли друг друга. Вот они пробирались по платформе к застывшим ступеням эскалатора, а теперь уже спешно пересекали улицу, заставленную пустыми самодельными прилавками и деревянными ящиками. Кларк едва ли успевала оглядеться. Зияли черными провалами массивы изглоданных временем и войной строений. Неподъемные бетонные блоки и разломленные словно меловая палочка колонны сужали улицу то там, то здесь. В высокие фонарные столбы были вкручены не лампы, а большие металлические чаши на длинных цепях, наполненные огнем и жиром. Такие же чаши на крепких железных подставках стояли по обе стороны улицы, отпугивая сгущающуюся темноту ради спокойствия редких прохожих. Накидка осталась на холодном полу платформы, но это было и не важно: в такое время суток никто не обращал на них внимания.
Дыхание сбилось, а ноги заплетались; пару раз Кларк спотыкалась о собственный ботинок, и лишь крепкая хватка Индры не позволяла ей упасть. Женщина упорно тянула ее за собой; казалось, растянись Кларк здесь и сейчас без сил, Индра все равно исхитрится доставить ее командующей, пусть даже пришлось бы тащить девчонку на себе. Такое упрямство и преданность не могли не восхищать, но сейчас только раздражали.
Вверх по лестнице, мимо внушительных размеров колонн и прямиком через гигантский холл до массивными двухстворчатых дверей, закрывавших арочный проход, - только тогда немеющую руку отпустили, а ей позволили перевести дух. Пара фраз стражникам, и Индра исчезла за дверьми. Кларк согнулась пополам, упираясь обеими руками в колени. Она необдуманно сделала пару глубоких вздохов, в надежде успокоить громко стучащее сердце. Голова закружилась, но девушка сумела устоять на ногах, едва пошатнувшись. Она чувствовала на себе взгляд двух стражников, слышала приближающиеся шаги по сторону дверей, и медленно выпрямилась. Стерла пот со лба тыльной стороной ладони, поправила выбившиеся из косы волосы, расправила плечи и немного вздернула подбородок вверх, надеясь, что внешняя самоуверенность позволит почувствовать себя более уверенной внутренне. Ей понадобятся все силы, чтобы встретится с демонами прошлого.
Лицо Индры было бесстрастно, когда она открыла перед ней створку дверей, безмолвно приглашая войти. За ее спиной Кларк успела разглядеть только дрожащее пламя дюжины свечей, потревоженное воздухом из холла.
Они поравнялись, чтобы поменяться местами, и в этот момент предупреждающий шепот обжег ухо Кларк.
- Может быть ты и победила Maunon, но здесь ты гость, не забывай об этом.
Слова не были удостоены ни кивком, ни насмешкой; не сжались, вопреки ожиданиям, зубы. Кларк было все равно.
Пламя свеч затрепетало вновь, как крылья бабочки, когда створки дверей плотно сомкнулись за спиной. Просторную залу поспешили заполнить звуки глухо бившегося сердца и знакомого голоса.
- Здравствуй, Кларк.
III. Wanheda, part IIIII. Wanheda, part II
Это ошибка, в первый момент подумала Кларк. Она не должна здесь находиться, в этой зале с высоким потолком, утопающей в море из огней. Она не должна стоять перед той, кого некогда считала не просто союзником, а своим другом. Ее доверчивость была оценена в сотни жизней и уплачена сполна.
Их история закончена.
За прошедшее после Горы время, Кларк не вынашивала планов мести и не представляла себя убивающей лидера землян, когда вонзала нож в тушку кролика. Борьба за выживание отлично отвлекала от подобных мыслей; не давали сосредоточиться немногословные духи умерших, преданно следовавшие за ней. В конечном итоге, это она сама, а не кто-то другой, потянула за чертов рычаг. Ты убила нас, снова и снова повторяли за спиной, и она соглашалась.
Молчание осело на губах, и Кларк облизнулась, пробуя на вкус. Она отстраненно посмотрела прямо перед собой. В застывших глазах командующая казалась размытым силуэтом на раскидистом троне, и ее облик затерялся в разрозненном потоке мыслей.
Им не о чем говорить.
Ей не нужно лишнее напоминание о содеянном, спасибо большое. Не потому ли ее преследовала безликая толпа, - чтобы убедиться, что она не забудет? Кларк не собиралась выступать их адвокатом, ведь речь здесь была совсем не про них. Они - закономерный итог цепочки событий, результат, выведенный ею из сложного уравнения с несколькими способами решения. Она выбрала самый непростой способ, но не значит лучший.
Это ошибка, снова набатом ударило в голове. Кларк просто не была готова к этой встрече, разговору, ко всему, что уготовила ей командующая, которая, казалось, совсем не чувствовала неловкости и напряжения, сидя во главе стола, что ломился от яств. Она была уверена в себе, как никогда, а быть может всему виной была особая атмосфера места, сотканная из бесчисленных нитей времени.
Звуки собственного имени, показавшегося таким чужим, вывели Кларк из состояния задумчивости.
- Присоединяйся, - командующая кротким кивком указала на противоположный конец стола. Ее голос вызвал отторжение. Спокойный, бесстрастный, точно как в последний раз донесший слова, что сдавили ей горло и сжали легкие, перекрывая воздух. Какая разница, предавать союз или приглашать к столу, как старого друга, - все тот же ровный голос лился из этих лживых уст. Наверное, поэтому сейчас Кларк показалось, будто ее ударили под дых, а затем встряхнули как куклу. Зато все вокруг стало ощущаться острее. Спала пелена недоумения и растерянности, что укутывала вместо оставленной на платформе накидки.
Ботинки, казалось, потяжелели раза в два, когда она, пошатываясь, добралась до стула. За ней внимательно следили, Кларк буквально чувствовала кожей на себе этот взгляд, как прикосновение, но проигнорировала его. Она желала сохранить последнее, что у нее осталось - чувство собственного достоинства, и в лучшие времена не двинулась бы с места. Но ноги предательски дрожали, и ей просто необходимо было присесть. Ничего, это не худшее предательство, которое ей пришлось познать.
Рядом с пустыми металлическими тарелкой и кубком, поблескивающими тусклым золотом в пламени свечей, не наблюдалось ни одного столового прибора. Кларк привели как раз к окончанию трапезы, при входе она успела заметить, что командующая отложила в сторону нож.
Какое неприкрытое лицемерие: называть ее гостьей, но обращаться как с пленницей. Все приложенные усилия не имели ничего общего с гостеприимством, главное, не дать ей оскорбить великую командующую своим одичалым видом или попытаться причинить ей вред.
От запаха еды закружилась голова; гнев, пробудившись где-то в глубине, вместе с подступившей тошнотой обжег горло.
Ничего не говори ей, приказала себе Кларк, чтобы она потом не смогла использовать это против тебя.
- Мне сказали, ты едва ли ела за последние дни.
Ответом послужило знакомое молчание. Командующая не выглядела недовольной или удивленной, словно ожидала подобную реакцию. Ей отлично удавалось делать вид, будто бы все хорошо. Подобная невозмутимость невыразимо раздражала и заставила Кларк сжать в кулак лежащую на колене правую руку.
- Советую попробовать жаркое, сегодня оно особенно удалось, - продолжила та как ни в чем не бывало. Слова звучали обыденно, словно сказанные между делом в дружеской беседе за столом. Кларк уставилась на нее, как на ненормальную. В том время как Кларк застыла в неудобной позе на стуле с высокой спинкой, язык тела командующий и ее вид, напротив, говорили о полной расслабленности. Она была хозяйкой этого вечера и положения, так и с чего бы ей волноваться? Девушка неспешно обтерла пальцы холстиной и поднялась на ноги.
При ней не было оружия, первым делом заметила Кларк, как будто это имело значение. Не тянулась кровавым следом алая ткань, некогда закрепленная под отсутствующим наплечником. Шаги были беззвучны и легки, но каждый из них отдавался у Кларк ударом сердца в горле.
И встретимся мы вновь.
С последней встречи солнце пересекало небосвод не менее трех десятков раз, и брошенная на прощание фраза затерлась за шепотом скупых ветров. Тогда она казалась пустым звуком, оставив после себя такую же пустоту где-то под отяжелевшем сердцем, сейчас - почти пророчеством.
Чем меньшее расстояние отделяло от командующей, тем больше Кларк хотелось броситься прочь из сумрачной залы или вцепиться в горло той, что оставила ее на краю бездны. Странно, подобные мысли раньше не тревожили ее. Что могла породить пустота? Ничего. Ни плохих, ни хороших эмоций, ни надежд, ни навязчивых идей, ни жестоких планов. Ни-че-го.
Открыть в себе такое сейчас оказалось опытом неприятным и даже пугающим, - потому что незнание всегда пугало. Кларк предпочла об этом не думать и молча проследила, как девушка по пути взяла из миски нарезанный фрукт. Сочная долька скользнула меж губ, которые с легкостью целовали и обманывали.
От этой мысли пальцы под столом сжались так, что ногти наверняка оставили на ладони след из красных полумесяцев.
- Тебе нужно набираться сил, Кларк.
С подобным тоном эту простую истину легко мог бы подать родитель своему дитя, и Кларк с трудом поборола второе желание, - вцепиться предательнице в глотку, лишь бы из нее не лились эти отравленные притворной заботой слова. Командующая подвинула чуть ближе блюдо, отяжеленное ломтями ароматного мяса с сочно поблескивающим ореолом из белого жира. Видимо, это было то самое жаркое, но ни его вид, ни запах аппетита не прибавил. Да она скорее предпочтет, чтобы голод прогрыз ей желудок, чем возьмет что-то из этих нечестных рук.
- У нас есть серьезные дела, требующие скорейшего решения.
Признание стало для нее неприятным откровением, - уже вторым за вечер. С таким же успехом командующая могла отвесить ей оплеуху или плеснуть водой в лицо. Терпение Кларк закончилось.
- Нет никаких нас, - она сделала ударение на последнем слове, чтобы это прозвучало как издевка. Голос охрип от долгого молчания, быстрой ходьбы и холодной ярости. - И нет никаких дел.
Ей с трудом удавалось сдерживаться и говорить ровным голосом, а не перейти на крик. Чувство вины надолго загнало остальные эмоции глубоко вовнутрь, чтобы позволить ей спокойно продолжать свой ход по пути саморазрушения. Сейчас все грозилось выйти из-под контроля. Она уже стояла на краю, ее надо было только чуть-чуть подтолкнуть.
- Ты злишься на меня, - спокойно заметила командующая, легкомысленно опираясь бедром о край стола. Захотелось разбить это чертово спокойствие, как стекло, вывернуть наизнанку изрезанные осколками чувства и продемонстрировать ей ее собственную увечность. Не достаточно было выплеснуть свои эмоции, без отдачи они останутся просто криком в пустоту.
- А ты ждала чего-то другого, na-tro-na? - Кларк намеренно растягивала слово и произнесла его по слогам. Почему-то это казалось правильным. Не по ее прихоти проходила эта встреча, и не по доброй воле она здесь оказалась. И с чего бы вдруг ей демонстрировать хорошие манеры и прилежное воспитание? Командующая ведь оправданий себе не искала и в извинениях не рассыпалась (как будто слова смогли бы что-то изменить). Кларк не намерена была прощать ее, даже встань девушка перед ней на колени.
Если командующую и задело прозвище на родном языке, она ничем себя не выдала. Казалось, плотная ткань четко скроенной одежды защищала не только от жалящих ударов, но и от насмешек. Нахмурившись, Кларк неотрывно смотрела на девушку снизу вверх, готовая уцепиться за любой неверный жест, нервное движение, любое несовершенство в обороне. Если она оступиться хоть на дюйм, дрогнет голосом или мускулом лица, Кларк заметит и будет бить по уязвимому месту до тех пор, пока оно не обнажится перед ней в своей беззащитности.
Пока все было тщетно.
- Можешь злиться сколько угодно, Кларк, просто выслушай меня, - командующая говорила невозмутимо и серьезно, но противнее всего было видеть проступившее за маской безразличия понимание. Оно буквально выводило Кларк из себя. Ей не нужно это понимание, не нужна жалость, вообще ничего от нее не нужно.
- Разве у меня есть выбор? - почти искренне удивилась она. Почти. Ее истинное состояние могла выдать лишь правая рука, пальцы которой в тот момент до боли сжимали коленку.
Насмешка не есть показатель большого ума, сказали ей в пустом зверином вольере, насквозь провонявшемся мокрой шерстью и гниющим мясом.
Пусть будет так.
- Ты не пленница, Кларк, - мягко произнесла командующая, но фраза обожгла как пощечина.
Опираясь о стол, Кларк неспешно поднялась на ноги. Неприятное жжение разлилось по исколотым ступням, но эта боль не исказила ее черты. Впервые с момента знакового отступления она стояла с командующей лицом к лицу. Их разделяла пара шагов и угол стола, но ситуация была знакомой.
- То есть я могу сейчас уйти, и ты меня отпустишь? - с издевкой спросила Кларк, не поморщившись, когда хрипота оцарапала горло. Ей стоило определенных усилий стоять прямо.
Чувство собственного достоинства, так? Она собирала его по крупицам.
По лицу командующей невозможно было ничего прочесть. В конце концов, она была не просто лидером, - воином, и здесь, на Земле, их с детства готовили бесстрастно смотреть на мир в худших его проявлениях. Эмоции были нерациональны и пагубны, и мешали выживать.
- Нет, но вовсе не потому, что ты думаешь, - после секундного молчания ответила девушка на одном дыхании, по-видимому, опасаясь, что Кларк не преминет использовать ответ против нее. - За тобой охотятся, Кларк.
Пожалуй, стоило бы рассмеяться ей в лицо, только было не до смеха. Кларк напряглась - еще сильнее, чем раньше, - поскольку подобное признание застало ее врасплох. Сказанное не имело смысла. За ней охотились? С начала бесцельных скитаний ни одна живая душа не помешала ее одинокому самобичеванию. Тешить самолюбие не имело смысла: она пряталась скорее от самой себя, чем от других, и не особо преуспела в сокрытии следов или маскировке еще и потому, что никогда не задавалась такой целью. Если бы кто-то из землян решил разыскать ее, задача вряд ли оказалась непосильной. Все, что сказала командующая, - сплошная нелепица, очередная ложь. Самое удивительно, что в нее отчего-то верилось.
- Кто? - раздраженно выдохнула Кларк, хотя, по правде, была не сильно заинтересована в ответе.
- Все.
Слишком просто и расплывчато, чтобы убедить в правдивости. Должно быть, неверие отразилось у нее на лице, поскольку, в отличии от командующей, Кларк непросто было контролировать эмоции. Эту черту она унаследовала от матери. Эмоциональность делала Эбби хорошим человеком, но не лучшим лидером.
Как бы то ни было, командующая соизволила объясниться.
- Ты представляешь огромный интерес, в особенности для королевы Ледяного народа.
Трудно было сказать, что удивило Кларк больше: само заявление или упоминание королевы. Ледяной народ, как и их лидер, был для нее белым пятном. О них вскользь упоминала Индра, и к королеве у командующей была личная вендетта, - если, конечно, принимать ее рассказ на веру. После случившегося, Кларк ставила под сомнение каждое воспоминание.
Тихий плеск обозначил возникшую паузу, пока командующая наполняла кубок вином. Кларк уловила сладковатый запах перебродивших фруктов, льющийся из узкого горлышка пузатого глиняного кувшина.
- Ты была на границе с их территорией, когда тебя чуть не схватили, - продолжила командующая, с осторожностью поставив кувшин на место. Вино ожидаемо предназначалось Кларк, однако недоумение все же скользнуло в разгоряченную грудь при виде протянутого кубка.
Они уже проходили это. Смотря в глаза стоявшей напротив девушки, Кларк неосознанно задалась вопросом, не вспоминает ли сейчас командующая о схожей сцене в Тон Ди Си. Тогда протянутый кубок символизировал перемирие, едва не обернувшееся крахом. История грозилась повториться.
Возможно, - только возможно! - командующая говорила правду. Кларк вспомнила о темных силуэтах в предрассветной дымке и о чужаке, которому прострелила голень. Она не стала бы утверждать наверняка, что они привязаны по крови к Ледяному народу. К любому другому народу. Без соответствующих знаний выявить принадлежность к клану ей было не под силу, и командующая могла воспользоваться невежеством чужака, сошедшего с небес.
- И зачем же я понадобилась королеве? - Кларк на секунду опустила взгляд на кубок. Может, ей стоит демонстративно нарушить традиции землян, - вылить все на пол, как только пальцы коснутся прохладного металла? Идея казалась соблазнительной. Поколебавшись, Кларк все же приняла вино, но пить не стала. В темных стенках кубка вино казалось багровым, словно кровь, и таким же густым. От этой мысли сделалось нехорошо, и она с трудом поборола порыв разжать пальцы и отбросить от себя кубок, как отвратительную змею.
- Кажется, ты проявила себя у Горы достаточно, чтобы она не считала меня твоей слабостью, - вместо этого заметила Кларк и со злой усмешкой посмотрела в лицо командующей. Важно было удостовериться, что та поймет намек. Когда-то она имела неосторожность раскрыться перед Кларк на мгновение; когда-то сама Кларк имела неосторожность ей поверить. Судьба преподала жестокий урок, и Кларк его усвоила. Настала очередь командующей. Пусть потребуется нечто большее, чем просто упоминание вскользь, чтобы вывести ее из себя, но, глядя ей в глаза, Кларк была точно уверена, что сейчас они думали об одном и том же.
- Я должна была удостовериться, что она не получит тебя первой.
Слова звучали излишне претенциозно, и Кларк с трудом сдержалась, чтобы не фыркнуть.
- Назревает война, Кларк. Ты нужна мне.
Насмешливость сменилась яростью. Вино, казавшееся в кубке багряным сгустком, стекало по лицу и шее командующей тонкими бледными струйками и стало последним мазком, приблизивший образы к роковым событиям на Горе. Но Кларк не замечала этого. Еще никогда она не была столь зла, как сейчас.
Бесполезный кубок был отброшен в сторону. Жалобно зазвенел металл, вознесенный эхом под самые своды. Плачь его не коснулся слуха, погребенный под шумом неистовавшей крови. Казалось, она вот-вот закипит в венах, потому что тело затрясло как от лихорадки.
- Ты еще смеешь что-то у меня просить? - яростно прошипела Кларк, поддавшись вперед, после чего с отвращением выплюнула. - Иди к черту.
Развернувшись, она решительно направилась к двери. Прочь отсюда, из душной залы, насквозь пропитанной предательством, лицемерием и ложью! Кларк не станет терпеть ни минуты дешевого представления и, конечно, не станет в нем участвовать.
- Твой народ в опасности, - вонзилось в спину на уровне лопаток, и Кларк обернулась. На лице командующей блестели капли вина, но не вины. Она небрежно стерла их ладонью.
- Это угроза? - прищурилась Кларк, но не двинулась с места. Она скользнула взглядом по шее, испещренной багряными подтеками. Пара росчерков лезвием ножа добавило бы образу натуралистичности. Ее рука достаточно тверда, чтобы вырисовывать подобные картины.
- Предостережение. Я не хочу, чтобы кто-то пострадал.
Если бы командующая только знала, что представляла Кларк в своей голове, она не говорила бы так проникновенно. Если бы она действительно знала Кларк, то не пыталась бы сейчас строить из себя хорошенькую.
Кларк непроизвольно сглотнула. Слова мерзкой жижей стекали по стенке горла, вызывая тошноту и порождая отвращение. Как много невысказанного накопилось в ней за время скитаний, боль и обида, о которых она не вспоминала, лелеяли друг друга, забытые за едкими напоминания о содеянном. Теперь она выплевывала их сгустками, давилась и задыхалась ими.
- Да плевать тебе на мой народ, всегда было и есть. Ты с легкостью предала его. Ты предала меня.
- Ты бы поступила точно также, - без тени сомнения объявила командующая.
- Я бы никогда так не поступила, - столь же уверенно парировала Кларк.
Они прожигали друг друга взглядом, столь непохожие и далекие. Кларк Гриффин как спичка, с которой начинается пожар. Одно движение, нажим в правильной точке, и она вспыхивает яростью бесконтрольного огня. В нем сгорели триста воинов, пытавших забрать то, что им не принадлежало - жизни ее друзей. За то же преступление в огне без пламени и дыма погибли жителей горы. Пожалуй, командующей стоило бы оставить ее в покое, потому что Кларк Гриффин не предсказуема даже для самой себя.
Но командующая всем своим видом как бы говорила, что знает лучше. Будто видела воочию несуществующую сделку, которую Кларк Гриффин, - а не она! - приняла от Эмерсона.
Да шла бы она к черту.
Оказалось, с внутренней стороны дверям не полагались ручки. Створки должны были распахнуться, как только Кларк с силой толкнула их. Должны были, но не распахнулись, словно наткнувшись на преграду. Она повторила действие дважды, все без толку.
Командующая пообещала, что не даст ей просто покинуть эту залу, и слово свое сдержала. Теперь она молчаливо наблюдала за бесплотными попытками Кларк.
- Я хочу уйти. Выпусти меня, - яростно потребовала девушка.
- Нет, - был дан невозмутимый ответ.
Штурм на дверь не прекратился, даже когда онемело левое плечо. От собственного бессилия Кларк едва не взвыла. Она как та рыбешка в пересыхающем ручье, безрезультатно бьется меж камней.
- Открой эту чертову дверь! - голос охрип и сорвался. Ей катастрофически не хватало воздуха. Лицо пылало от сухого душного воздуха и прилившей крови.
- Нет.
Кажется, она сломала себе палец на ноге, потому что пульсирующая боль в ботинке пронзила прямо до кости. Кларк искусала губы в кровь, ища успокоения в знакомом солоноватом привкусе. Только не смей плакать, приказала она себе.
Чувство собственного достоинства? Она почти растеряла его, пока яростно била ладонями и кулаками по недрогнувшим створкам. Натужный гул разносился по зале, заполняя собой пустое пространство, подобно воде, и затихал, поднимаясь выше.
Бум, бум, бум, выбивалось из дерева, шумело в ушах и усиливалось ударами бьющегося в такт сердца. По ту сторону стояла стража, и Кларк как будто пыталась до них достучаться.
О дерево с костяшек пальцев сдиралась кожа. С каждым ударом казалось, что в руку по локоть вгоняют раскаленный прут. Ночи без снов и сны-кошмары вытянули из нее большую часть жизненных сил, если она сейчас и держалась на ногах, то только благодаря упрямству, ограничивавшемуся, пожалуй, лишь прочностью костей. Бесплодность попыток была очевидна, но именно упрямство не давало ей отступить.
Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы на очередном замахе ей не отвели руку, не позволив еще больше покалечить себя. Никому не попасть внутрь, никому не выбраться. А, значит, сделать это мог только один человек.
- Не трогай меня! - яростное отчаянье сумело пробиться через хриплое дыхание и всхлипы. Кларк дернулась, пытаясь высвободить руку, и, к собственному удивлению, преуспела. Пальцы на запястье податливо разжались, нарушив равновесие. Массивные створки едва качнулись, зато череп по ощущениям практически лопнул, когда она ударилась затылком. Застонали блестящие кровью губы, шершавые от искусанной кожицы. В последний раз ей было так больно, когда Аня методично выбивала из нее дух.
Все задвоилось в глазах. Дезориентированная, она неуклюже пробиралась к входной колонне и едва не растянулась у ее подножья, споткнувшись о подтаявшую свечу. Расплавленный воск застывал на каменном полу светлыми островками в антрацитовом море, пока Кларк носком ботинка опрокидывала свечи одну за другой, расчищая себе место. Огонь шипел и гас.
Мрамор колонны приятно холодил спину и оказывал нужную поддержку, чтобы перевести дух. Ботинок левой ноги немилосердно жал, что означало одно: сломанный палец распух, и теперь ему стало тесновато. В потяжелевшей голове все еще звучало монотонное бум, бум, бум. Кларк пару раз медленно моргнула, а затем поспешно стерла со щек слезы.
Какая же она слабая.
- Отстань, - не поднимая взора, буркнула Кларк. Она скорее чувствовала, чем видела командующую, стоявшую где-то неподалеку. Благо, той хватило ума не пытаться предложить ей свою помощь.
- Только ты можешь спасти своих людей. Ты легенда, Кларк. Символ.
За весь вечер это был самый подходящий момент, чтобы рассмеяться. От души похохотать над тем, как слепо гнет свою линию командующая, совершенно не замечая правды перед собой.
Измотанная, с влажным от пота лицом и растрепанными волосами, больше не собранными в косу, Кларк с трудом стояла на трясущихся ногах, прижимая к себе поврежденную руку. Кисть и плечо тягуче ныли, и девушка непрерывно посасывала нижнюю губу, слизывая с нее стоны. Посмотри на меня, говорил весь ее вид, символом чего я являюсь?
- Я никто, - голос прозвучал глухо, но уверенно, как личное убеждение.
- Ты - Wanheda.
Вдоль позвоночника от шеи до поясницы слово разлилось жидким холодом, и Кларк против воли поежилась. Среда металла и цифровой информации взрастила в ней веру в науку, как и в большинстве на Ковчеге. В отличии от сверстников, откровенно посмеивающихся над отщепенцами с их религией и Богом, она относилась к ним терпимо, даже с некой симпатией, хотя убеждений не разделяла. Для нее смерть была концом жизни, не билетом в лучший мир, а Ад не реальнее Подземного царства из античных мифов. В некотором смысле ей повезло: не хватало еще переживать за судьбу своей души, было достаточно расплаты за содеянное в настоящем. Бестелесные сопровождающие стали испытанием для атеистической веры, в которой рассматривались как плод помутневшего сознания. Земляне имели другие представления о мире, они верили, что командующая всего лишь сосуд для бессмертного духа, который покинет тело с последним вздохом и выберет приемника. Поэтому когда Кларк впервые услышала загадочное wanheda, оно ассоциативно наполнило сознание представлением о холоде космоса, пустом и вечном, бездушно проглатывающим очередную человеческую жизнь. Слово с благоговением произносила безымянная девушка, с трепетом сказал воин. Голос командующей полнился почтением, в уважении к сакральному смыслу. С каждым последующим разом Кларк все больше чувствовала в нем что-то потустороннее. При этом она не могла дать рационального объяснения, почему при звуках этого слова у нее кожа покрылась мурашкам. Это поражало не меньше всеобщего преклонения.
Ответ был совсем рядом, в паре шагов от нее. Медленно подняв голову, Кларк удостоила командующую вниманием. Никогда еще ее серьезный вид не выглядел столь уместно.
- Что это значит? - устало протянула Кларк, и в тоне ее слышалось невысказанное только не лги.
- Что ты повелеваешь самой смертью, - без тени улыбки ответила командующая и замолчала, давая ей время осознать услышанное. Затем немного неловко добавила. - Они в это верят.
Все вдруг внезапно встало на свои места: благоговение граничило со страхом, когда произносила это имя девушка, - для ее мучителей Кларк стала палачом, когда преклоняли колени воины, - для них она избавилась от злейшего врага. То, что она искренне считала бесчеловечным преступлением, казалось им величайшим из подвигов. Она - античный герой из мрачного эпоса, наделенный невероятной силой, что породила тьма и порождала страх; она же сосредоточие власти. Поэтому земляне поклонялись ей подобно божеству, поэтому...
- Поэтому королева хочет заполучить тебя, - словно прочитав ее мысли, закончила командующая. - Она думает, что убив тебя, получит силу управлять смертью.
Кларк кивнула. Теперь сказанное ранее имело смысл, и она посмотрела на лидера землян другими глазами.
- Поэтому я нужна тебе.
Боль иглами впивалась в тело, но была терпимой. Оттолкнувшись спиной от колонны, все еще баюкая разбитую кисть у груди, Кларк, прихрамывая, медленно приблизилась к командующей. Та казалась ее полной противоположностью: преисполненная достоинства, девушка стояла у проклятой двери ровно, заложив за спину руки. Ее темные волосы были собраны в сложном плетении и полностью убраны с лица. Она смотрела на поравнявшуюся Кларк рассудительным и ясным взглядом.
Наверное, в сравнении с ней Кларк со стороны казалась дикой и немного безумной.
- Я заставила тебя выглядеть слабой после победы над Горой. Ты теряешь позиции, - заговорила она осипшим голосом. Волевое лицо командующей не дрогнуло, ничем не подтверждая высказанную догадку. Но Кларк как никогда чувствовала свою правоту, потому что ранее нашла подсказку.
Они в это верят, сказала командующая, чем привлекла внимание Кларк. В этом весь смысл: земляне верили, что Небесная девочка на самом деле Wanheda, а их командующая - нет. Она не разделяла всеобщего мнения, что Кларк под силу управлять смертью, но была достаточно умна, чтобы понять, каким бесценным инструментом власти это делало девушку. И раз было затрачено столько сил, чтобы разыскать и привести ее в Полис прежде, чем какой-либо клан ее опередит, отношения народа и их лидера действительно испортились.
Осознание этого придавало Кларк сил достаточно, чтобы выпрямить спину вопреки сопротивляющимся мышцам, чтобы голос с каждым последующим словом креп и был похож на пощечину.
- Скажи, каково это, знать, что твое наследие может исчезнуть из-за твоего предательства? Что все принесенные жертвы были впустую?
Напряжение повисло в воздухе, хоть ножом режь. Кларк пришлось замолчать и сделать пару глубоких вздохов, чтобы перевести дыхание и справиться с собой. Плевать на боль, она пройдет, пусть пока причиняла страдание хрупкому человеческому телу. С душевными ранами дела обстояли сложнее: Кларк все еще чувствовала себя преданной и униженной, и это мешало ясности суждений. Но у этого были свои плюсы, ведь боль - самое простое напоминание, что она жива и смертна.
Командующая верила в свою избранность, возвысившую ее над остальными. Стоило напомнить ей, что она всего лишь человек. Необходимо было тщательно подобрать слова и сделать ими пару точных разрезов вдоль кровоточащих ран.
- Думаю, тебе знакомо это чувство, - ядовито протянула Кларк, на что командующая едва заметно вздернула подборок, словно обвиняющая речь ее не касалась. - Ты убила Густуса ради союза, который не продлился больше пары недель. Из-за этого погибла Аня.
Проступившие желваки - это хороший знак, означающий, что она давила на правильные болевые точки. Правда, неуместное презрение к самой себе не позволило ей полностью насладиться маленькой победой. Личный опыт подсказывал, что мертвецов не стоило тревожить. Но Кларк не знала лучшего способа воздействия на командующую.
- Ее застрелили в спину, когда она шла к тебе, чтобы донести мое предложение о мире, - выдала убийственную правду Кларк.
Губы сами растянулись в жестокую улыбку при виде окаменевшего лица командующей.
- Это была не смерть, достойная воина, а лишь нелепая случайность, - какая-то ненормальная пьянящая радость охватила Кларк, когда в глазах напротив заблестели слезы. Спокойствие больше не казалось непринужденным. Было заметно, что командующая прикладывает все силы, чтобы ее лицо оставалось бесстрастным и не выдало настоящих эмоций. Она еще никогда не выглядела настолько уязвимо.
Гора изменила Кларк, извратила ее представления о плохом и хорошем, заразила сумасшествием, - она действительно была больна, раз упивалась болью чужих потерь.
- Я солгала, потому что ты была нужна мне. И ты тоже будешь мне лгать. Потому что именно так и поступают, чтобы получить желаемое, - она кивала в такт собственным словам. Впечатляющая воля командующей была бессильна перед физиологией: глаза и щеки у нее заметно покраснели. - Ведь если коалиция рухнет и начнется война, смерть Костии тоже станет напрасной?
Натужное эхо откинуло к дальней стене звуки глухого удара спиной о дверь и вырвавшийся мучительный крик. В первый момент Кларк ничего не слышала и не видела: боль проломила затылок, заставив забыть обо всем. Органы чувств попеременно отказывали: сосредоточившись на одном, терялись все остальные ощущения, отчего внешний мир оказался отрезан для восприятия. Зажмурившись, девушка попыталась сделать пару глубоких вздохов, которые наполнили бы ее осознанностью. Но это было не так-то просто, когда чужое предплечье уперлось в горло и давило так, что воздух остался пленником в ее собственных легких.
Когда закрыты глаза, особенно страшно неожиданно осознать, что не можешь дышать. Ей казалось, будто она тонет, но только на суше.
От ощущения, что ее глотка вот-вот схлопнется, а легкие сгорят от воздуха, Кларк охватила неконтролируемая паника. Сработал инстинкт самосохранения, заставивший ее открыть глаза и вцепиться обеими руками в предплечье в попытке убрать преграду, перекрывшую доступ кислорода. Боль притупилась в борьбе за право жить. Девушка слабела с каждой секундой.
Мир поплыл перед глазами, искрясь слезами в окутывающей темноте, когда давление внезапно спало. Кларк воспользовалась возможностью начала спешно заглатывать ртом воздух, наполнять ими раскаленные легкие. Тело согнулось пополам от судорожного кашля, тратя последние силы на то, чтобы вытолкнуть его из глотки. Совсем скоро подогнулись ноги, и Кларк осталась на коленях.
Ей уже не подняться.
Унизительнее всего было увидеть перед лицом протянутую ладонь.
В последние минуты Кларк напрочь забыла о командующей, и напоминание оказалось неприятным.
Приступ гнева не прошел для лидера землян бесследно: ее грудь учащенно вздымалась, а на щеках остался предательский румянец, перекрывший бледные разводы от вина. Пальцы сжимались и разжимались, как будто она не оставляла надежд сжать чью-нибудь шейку.
- Лучше убей меня, Heda, - едва слышно прошептала Кларк, с трудом сумев отыскать голос. Слова казались такими большими и неповоротливыми, и болезненно проходили через горло. Она, не моргая, смотрела в лицо командующей с таким непокорством, на которое только была способна. - Забери мою силу и распоряжайся ей, как тебе вздумается. Потому что я не стану тебе помогать.
Командующая больше не сказала Кларк ни слова, предпочтя молчаливо созерцать, как исполняются ее приказы. Кларк не сопротивлялась ни когда вошедшие стражники подняли ее ноги, ни когда уводили. Ей необходимо было восстановить силы и продумать план побега, потому что судя по прощальному взгляду командующей, та не собиралась признавать свое поражение.
Фэндом: the 100
Пейринг: Кларк/Лекса, Кларк/ ***
Рейтинг: R
Краткое содержание: гора Уэзер повержена, но эта победа имела последствия, которые Кларк не могла и представить. Куда бы она не пошла, тени прошлого не отставали ни на шаг, какую дорогу не выбрала бы - каждая вела в Полис. И как бы ей не хотелось, но во всех событиях всегда была замешана командующая землян. Вот только стоит ли верить той, что уже однажды предала? Таймлайн: действия происходят спустя месяц после финальной сцены второго сезона, одновременно существует два варианта событий.
Предупреждение: насилие, смерть персонажа
Посвящение:
Tomislava - я знаю, ты
full_house - как лучшему на моей памяти автору гета, пусть даже и по OUAT;
Невеста Роз - за нетрадиционность взглядов и разносторонность восприятия.
Примечания автора: эта работа - эксперимент, рассказ о схожих событиях в двух версиях, попытка взглянуть на ситуацию под разными углами. Будем считать, что место действия первой версии происходит во вселенной сериала и неотрывно следует за событиями конца второго сезона. Второй вариант - некая параллельная вселенная, в которой Кларк Гриффин приходится Эбби сыном. В этой версии канонные линии претерпели изменения в соответствии с полом главного героя.
В обоих вариантах текст пронизывает единая линия сюжета, которая в конечном итоге будет отличаться в мелочах или в значимых событиях.
I. INTRO
II. Wanheda, part I
II'. Wanheda, part I (окончание)Как оказалось Кларк все-таки ошибалась. Темная комната, ставшая ее прибежищем на последние дни, оставила обманчивое впечатление о небольших размера жилья целительницы. Но все оказалось не столь очевидным и лежащим на поверхности - в самом прямом смысле этого слова. Бетонная лестница с обшарпанными ступенями и проржавевшими поручнями скрывалась в конце коридора за массивной дверью, которую Кларк по началу приняла за входную. Очередной воин, протянувший Индре зажженный факел, без интереса покосился на ее спутницу, но так и не встретился с ней взглядом: Индра резким тоном одернула его, прежде чем шагнула за порог. Кларк, прилежно прятавшая лицо за потертой тканью, выдохнула, отчего-то с облегчением, и последовала за ней.
Густой, вязкий мрак неохотно уступал горячему огню всего пару шагов, и больше всего Кларк боялась споткнуться. Она напряженно смотрела под ноги до самой последней ступени и лишь затем позволила себе осмотреться.
- Не советую пытаться бежать, - неожиданно предупредила Индра, заметив интерес девушки. Кларк кинула на нее быстрый взгляд, но Индра больше не обращала на нее внимания: женщина плотно сжала губы и смотрела прямо перед собой. Свет от горящего факела не прибавлял ей привлекательности, грубо выделяя бугры шрамов на лице. Кларк куда больше волновали отблески на стене, на которой время от времени видела за вытянутым отражением огня и их собственные.
С первой бетонной ступени было понятно, что это не просто подземный лаз, вырытый землянами, а очередное наследие похороненного мира. Тоннель был достаточно просторным, чтобы одна из стен по левую от Кларк сторону оставалась нетронутой светом колеблющегося пламени. Неподвижный воздух отлично пропускал эхом бившиеся о преграды звуки шагов девушки и потрескивание тлеющей ткани. Запах прогорающего животного жира и затхлой пустоты заполнял ноздри.
В следующий момент тьма как будто бы стала реже, а воздух легче, словно они вышли на открытое пространство. Протяжное эхо подтверждало эту догадку, и Кларк, незаметно для себя, ускорила шаг.
- Стой, - неожиданно приказала Индра, схватив ее за руку. Как раз вовремя - еще секунда, и она бы шагнула за желтую линию в пустоту, по дну которой проходили...
- Рельсы, - выдохнула Кларк. Отчего-то она сказала это вслух. Дом Малии находился прямо под веткой метрополитена. Отличный способ провести ее по городу незамеченной, - а ведь именно таким был их план, верно?
Пусть Кларк добровольно согласилась на встречу с командующей, по факту ей не оставили выбора, спросив лишь из вежливости, - давно уже никому не нужной, - и теперь вели под конвоем. Индре даже не стоило предостерегать ее от попыток бегства: нужно быть отчаянным или безумцем, чтобы надеяться выжить в холодных пустых тоннелях. Ее смерть станет напрасной и глупой, без сомнения мучительной. Даже без голосов сотни жертв за спиной здесь легко сойти с ума от звуков собственных шагов, преумноженных эхом и пустотой. Поэтому Кларк едва сдержалась, чтобы не фыркнуть, когда уловила краем глаза настороженный взгляд Индры, стоило им спуститься с платформы.
Тоннели до ужаса напоминали бесконечный лабиринт из ходов в горе Уэзер, и Кларк непроизвольно поежилась, вспоминая Жнецов и металлические вагончики с едва живыми людьми, выброшенными, как бесполезный отработанный материал. Эти туннели были больше, и девушке не хотелось думать, кем они кишели. Тогда в крови бурлил адреналин, выдавливая страх стремлением выжить. Сейчас они не бежали, не чувствую под собой ног, и от давящей вокруг темноты и скребущихся звуков было совсем не по себе. Она старалась смотреть под ноги и неосознанно держалась ближе к Индре и спасительному свету факела. Кажется, она тоже это заметила и хмыкнула; но вполне может быть, что ей показалось за шумом собственных шагов и громко стучащего сердца.
Поспеши, зашуршали слова под тяжелой резиновой подошвой.
Оглянись, слышалось в треске прогорающего факела.
Беги, выдувал в вентиляцию ветер снаружи.
По виску, щекоча, потекла капля пота. Кларк нетерпеливо стерла ее ладонью и откинула с лица ткань, отметив, что в тоннеле стало душно. Она хотела спросить об этом у Индры, но, повернув голову, наткнулась на ее взгляд. На нее смотрели со странным выражением лица, которое Кларк не могла прочесть.
- Что? - одними губами спросил она, но женщина не стала размениваться на слова и просто перевела взгляд, потеряв к ней всякий интерес.
Они шли, казалось, вечность, а тоннель все не думал заканчиваться. Время от времени она скорее чувствовала, чем видела, что они проходят мимо какой-то станции: просто вновь появлялось ощущение, что воздух стал легче, а темнота немного рассеялась, как тогда на платформе.
Во время одиноких странствий Кларк приходилось проходить довольно большие расстояния, но сейчас она едва стояла на ногах. Дрожь пробегала от щиколотки до бедра при каждом шаге, и по мышцам разливалась усталость. Природное упрямство Кларк не позволяло ей попросить хотя бы сбавить темп и немного отдохнуть, хватало того, что Индра время от времени на нее подозрительно посматривала.
Но всему когда-нибудь приходит конец. При виде мерцающего вдалеке света Кларк даже потрясла головой, чтобы стряхнуть пелену видения. Ничего не изменилось. Только усиливался с каждым шагом гул.
- Мы на почти на месте, - насмешливо заметила Индра, но у Кларк не было сил, чтобы ответить ей недовольным взглядом.
Чем ближе они подходили, тем громче и разборчивее становился гул. Он зарождался из треска костров и негромкого разговора десятков воинов, расположившихся на платформе и в вагоне поезда, что закрыл вход в следующий тоннель.
- Прикрой лицо и не поднимай головы, - приказала Индра, и Кларк не стала спорить. Она сама не желала ни с кем встречаться взглядом, но то, с каким лицом ей отдали приказ, лишь подтверждало догадку: никто не должен ее видеть.
Позвякивая тонкими цепями, протянувшимися от уха до носа, к ним подошел высокий мужчина. Как и большинство землян, он выглядел устрашающе, убедилась Кларк, позволив себе кинуть на него быстрый взгляд. Плечи его жесткой кожаной куртки украшали металлические шипы в палец толщиной, лицо покрывали татуировки и шрамы; один из шрамов рассечением пролегал от брови к переносице, отпечатавшись белесой пленкой на зрачке. Судя по всему, он знал Индру или, по крайней мере, был заранее осведомлен о ее приходе, потому как не казался удивленным и спокойно принял потушенный факел. Они обменялись с Индрой крепким рукопожатием и парой фраз, - Кларк из сказанного разобрала только слово heda, и невольно сжала пальцы в кулаки, почувствовав нарастающее внутри недовольство и злость.
После случая на горе Уэзер она не желала больше видеть командующую, она даже не позволял себе думать о ней или произносить в голове проклятое имя. Пять букв всегда чудесным образом складывались в куда более длинное слово предатель и жгли на языке. Мысль о ней была бесполезна - сколько не пыталась Кларк обвинить ее в содеянном, ничего не выходило, лишь полнился воздух сухим смехом бестелесных сопровождающих.
Сейчас никто не обращал на них внимания, занимаясь собственными делами. Сопровождающий мужчина, для которого Кларк как будто и не существовала вовсе, что-то негромко говорил на местном диалекте. Индра слушала и иногда кивала.
Никем не замечаемая, Кларк решила использовать предоставленное время с пользой и оглядеться украдкой, а не предаваться неприятным воспоминаниям. В отличии от станции Малии (так мысленно отметила ее себе Кларк), здесь было светло как днем. Чувство нереальности происходящего прошило ее насквозь, и она, неосознанно задержав дыхание, рассматривала высокие арочные своды, украшенные выверенным орнаментом из плитки. Еще никогда она не видела вживую такой прекрасной архитектуры и теперь жадно старалась запомнить каждую деталь. Удивительно, но, судя по всему, платформа сохранилась практически в своем первозданном виде, если не считать легкой копоти на глянцевой, сияющей золотом поверхности. Казалось, что ни война, ни время не коснулись прекрасного облика станции, сохранившего даже стеклянные купола.
Все произошло случайно: Кларк засмотрелась на вагоны поезда, разрисованные в цвета американского флага, и ненароком зацепила плечом одного из воинов, стоявшего к ней спиной в кругу товарищей. От неожиданности тот пошатнулся, но устоял. В следующий момент он грубо схватил Кларк за руку, разворачивая к себе. Одно движение - и накидка осталась лежать в стороне, а мужчина возвышался над Кларк, подобно скале. Он обладал впечатляющей шириной плеч, а его лицо наполовину скрывала маска, украшенная устрашающим оскалом из человеческой челюсти. Кларк непроизвольно закрыла глаза на секунду, ожидая удара, который наверняка сломает ей скуловую кость или нос, но его не последовало. Красное от злости лицо вспылившего воина внезапно побелело. Замолчали его товарищи, рассматривая Кларк во все глаза. Застыла Индра, словно боялась, что малейшее движение запустит цепной механизм.
- Wanheda? - громко, но неуверенно произнес воин, что меньше минуты назад над был готов научить ее хорошим манерам.
Так же назвала ее безымянная девушка. Что бы это слово не значило, оно непостижимым образом влияло на землян. Разговоры стихли, фразы повисли в воздухе, застыв на полуслове. Не нужно было оглядываться, чтобы сказать, что все внимание присутствующих было направленно на Кларк.
То, что произошло дальше, застало ее врасплох, поскольку было чем-то неожиданным, из ряда вон выходящим. Все воины, как один, встали на колено, склонив голову перед ней, как перед правителем, а она возвышалась над ними в своем полном непонимании. Единственным, кто остался на ногах, помимо нее, оказалась Индра; сопровождавший их мужчина встал на колено вместе со всеми, и его опущенная голова едва ли доходила Индре до бедра. Однако она смотрела не на него, а на Кларк. Возникшая ситуация застала их обеих врасплох, и в глазах женщины Кларк прочла нескрываемую тревогу.
Она и сама была сбита с толку, даже в некоторой степени напугана столь непредсказуемым актом повиновения.
- Я же сказала, прикрой лицо и не поднимай головы, - минутой позже рычала Индра, буквально таща Кларк за собой. Сильные пальцы наверняка оставят на коже лиловый след, уже сейчас от них неприятно ныло плечо, но Кларк не замечала этого, полностью поглощенная произошедшим. Она смутно припоминала, как Индра схватила ее за руку и потянула прочь от проклятой платформы, как нарастал за спиной шум поднимающихся на ноги воинов, подобно гигантской волне, грозящей накрыть их с головой, поглотить тела, безвольные по отношению к этой силе. И всем этим безудержным потоком управляло лишь одно слово, которое для Кларк было бессмысленным набором звуков.
- Что он сказал? Что это значит? - задыхаясь, спрашивала она у Индры, но с таким же успехом могла бы кричать в пустоту.
Все происходило слишком быстро, и декорации незаметно сменяли друг друга. Вот они пробирались по платформе к застывшим ступеням эскалатора, а теперь уже спешно пересекали улицу, заставленную пустыми самодельными прилавками и деревянными ящиками. Кларк едва ли успевала оглядеться. Зияли черными провалами массивы изглоданных временем и войной строений. Неподъемные бетонные блоки и разломленные словно меловая палочка колонны сужали улицу то там, то здесь. В высокие фонарные столбы были вкручены не лампы, а большие металлические чаши на длинных цепях, наполненные огнем и жиром. Такие же чаши на крепких железных подставках стояли по обе стороны улицы, отпугивая сгущающуюся темноту ради спокойствия редких прохожих. Накидка осталась на холодном полу платформы, но это было и не важно: в такое время суток никто не обращал на них внимания.
Дыхание сбилось, а ноги заплетались; пару раз Кларк спотыкалась о собственный ботинок, и лишь крепкая хватка Индры не позволяла ей упасть. Женщина упорно тянула ее за собой; казалось, растянись Кларк здесь и сейчас без сил, Индра все равно исхитрится доставить ее командующей, пусть даже пришлось бы тащить девчонку на себе. Такое упрямство и преданность не могли не восхищать, но сейчас только раздражали.
Вверх по лестнице, мимо внушительных размеров колонн и прямиком через гигантский холл до массивными двухстворчатых дверей, закрывавших арочный проход, - только тогда немеющую руку отпустили, а ей позволили перевести дух. Пара фраз стражникам, и Индра исчезла за дверьми. Кларк согнулась пополам, упираясь обеими руками в колени. Она необдуманно сделала пару глубоких вздохов, в надежде успокоить громко стучащее сердце. Голова закружилась, но девушка сумела устоять на ногах, едва пошатнувшись. Она чувствовала на себе взгляд двух стражников, слышала приближающиеся шаги по сторону дверей, и медленно выпрямилась. Стерла пот со лба тыльной стороной ладони, поправила выбившиеся из косы волосы, расправила плечи и немного вздернула подбородок вверх, надеясь, что внешняя самоуверенность позволит почувствовать себя более уверенной внутренне. Ей понадобятся все силы, чтобы встретится с демонами прошлого.
Лицо Индры было бесстрастно, когда она открыла перед ней створку дверей, безмолвно приглашая войти. За ее спиной Кларк успела разглядеть только дрожащее пламя дюжины свечей, потревоженное воздухом из холла.
Они поравнялись, чтобы поменяться местами, и в этот момент предупреждающий шепот обжег ухо Кларк.
- Может быть ты и победила Maunon, но здесь ты гость, не забывай об этом.
Слова не были удостоены ни кивком, ни насмешкой; не сжались, вопреки ожиданиям, зубы. Кларк было все равно.
Пламя свеч затрепетало вновь, как крылья бабочки, когда створки дверей плотно сомкнулись за спиной. Просторную залу поспешили заполнить звуки глухо бившегося сердца и знакомого голоса.
- Здравствуй, Кларк.
III. Wanheda, part IIIII. Wanheda, part II
Это ошибка, в первый момент подумала Кларк. Она не должна здесь находиться, в этой зале с высоким потолком, утопающей в море из огней. Она не должна стоять перед той, кого некогда считала не просто союзником, а своим другом. Ее доверчивость была оценена в сотни жизней и уплачена сполна.
Их история закончена.
За прошедшее после Горы время, Кларк не вынашивала планов мести и не представляла себя убивающей лидера землян, когда вонзала нож в тушку кролика. Борьба за выживание отлично отвлекала от подобных мыслей; не давали сосредоточиться немногословные духи умерших, преданно следовавшие за ней. В конечном итоге, это она сама, а не кто-то другой, потянула за чертов рычаг. Ты убила нас, снова и снова повторяли за спиной, и она соглашалась.
Молчание осело на губах, и Кларк облизнулась, пробуя на вкус. Она отстраненно посмотрела прямо перед собой. В застывших глазах командующая казалась размытым силуэтом на раскидистом троне, и ее облик затерялся в разрозненном потоке мыслей.
Им не о чем говорить.
Ей не нужно лишнее напоминание о содеянном, спасибо большое. Не потому ли ее преследовала безликая толпа, - чтобы убедиться, что она не забудет? Кларк не собиралась выступать их адвокатом, ведь речь здесь была совсем не про них. Они - закономерный итог цепочки событий, результат, выведенный ею из сложного уравнения с несколькими способами решения. Она выбрала самый непростой способ, но не значит лучший.
Это ошибка, снова набатом ударило в голове. Кларк просто не была готова к этой встрече, разговору, ко всему, что уготовила ей командующая, которая, казалось, совсем не чувствовала неловкости и напряжения, сидя во главе стола, что ломился от яств. Она была уверена в себе, как никогда, а быть может всему виной была особая атмосфера места, сотканная из бесчисленных нитей времени.
Звуки собственного имени, показавшегося таким чужим, вывели Кларк из состояния задумчивости.
- Присоединяйся, - командующая кротким кивком указала на противоположный конец стола. Ее голос вызвал отторжение. Спокойный, бесстрастный, точно как в последний раз донесший слова, что сдавили ей горло и сжали легкие, перекрывая воздух. Какая разница, предавать союз или приглашать к столу, как старого друга, - все тот же ровный голос лился из этих лживых уст. Наверное, поэтому сейчас Кларк показалось, будто ее ударили под дых, а затем встряхнули как куклу. Зато все вокруг стало ощущаться острее. Спала пелена недоумения и растерянности, что укутывала вместо оставленной на платформе накидки.
Ботинки, казалось, потяжелели раза в два, когда она, пошатываясь, добралась до стула. За ней внимательно следили, Кларк буквально чувствовала кожей на себе этот взгляд, как прикосновение, но проигнорировала его. Она желала сохранить последнее, что у нее осталось - чувство собственного достоинства, и в лучшие времена не двинулась бы с места. Но ноги предательски дрожали, и ей просто необходимо было присесть. Ничего, это не худшее предательство, которое ей пришлось познать.
Рядом с пустыми металлическими тарелкой и кубком, поблескивающими тусклым золотом в пламени свечей, не наблюдалось ни одного столового прибора. Кларк привели как раз к окончанию трапезы, при входе она успела заметить, что командующая отложила в сторону нож.
Какое неприкрытое лицемерие: называть ее гостьей, но обращаться как с пленницей. Все приложенные усилия не имели ничего общего с гостеприимством, главное, не дать ей оскорбить великую командующую своим одичалым видом или попытаться причинить ей вред.
От запаха еды закружилась голова; гнев, пробудившись где-то в глубине, вместе с подступившей тошнотой обжег горло.
Ничего не говори ей, приказала себе Кларк, чтобы она потом не смогла использовать это против тебя.
- Мне сказали, ты едва ли ела за последние дни.
Ответом послужило знакомое молчание. Командующая не выглядела недовольной или удивленной, словно ожидала подобную реакцию. Ей отлично удавалось делать вид, будто бы все хорошо. Подобная невозмутимость невыразимо раздражала и заставила Кларк сжать в кулак лежащую на колене правую руку.
- Советую попробовать жаркое, сегодня оно особенно удалось, - продолжила та как ни в чем не бывало. Слова звучали обыденно, словно сказанные между делом в дружеской беседе за столом. Кларк уставилась на нее, как на ненормальную. В том время как Кларк застыла в неудобной позе на стуле с высокой спинкой, язык тела командующий и ее вид, напротив, говорили о полной расслабленности. Она была хозяйкой этого вечера и положения, так и с чего бы ей волноваться? Девушка неспешно обтерла пальцы холстиной и поднялась на ноги.
При ней не было оружия, первым делом заметила Кларк, как будто это имело значение. Не тянулась кровавым следом алая ткань, некогда закрепленная под отсутствующим наплечником. Шаги были беззвучны и легки, но каждый из них отдавался у Кларк ударом сердца в горле.
И встретимся мы вновь.
С последней встречи солнце пересекало небосвод не менее трех десятков раз, и брошенная на прощание фраза затерлась за шепотом скупых ветров. Тогда она казалась пустым звуком, оставив после себя такую же пустоту где-то под отяжелевшем сердцем, сейчас - почти пророчеством.
Чем меньшее расстояние отделяло от командующей, тем больше Кларк хотелось броситься прочь из сумрачной залы или вцепиться в горло той, что оставила ее на краю бездны. Странно, подобные мысли раньше не тревожили ее. Что могла породить пустота? Ничего. Ни плохих, ни хороших эмоций, ни надежд, ни навязчивых идей, ни жестоких планов. Ни-че-го.
Открыть в себе такое сейчас оказалось опытом неприятным и даже пугающим, - потому что незнание всегда пугало. Кларк предпочла об этом не думать и молча проследила, как девушка по пути взяла из миски нарезанный фрукт. Сочная долька скользнула меж губ, которые с легкостью целовали и обманывали.
От этой мысли пальцы под столом сжались так, что ногти наверняка оставили на ладони след из красных полумесяцев.
- Тебе нужно набираться сил, Кларк.
С подобным тоном эту простую истину легко мог бы подать родитель своему дитя, и Кларк с трудом поборола второе желание, - вцепиться предательнице в глотку, лишь бы из нее не лились эти отравленные притворной заботой слова. Командующая подвинула чуть ближе блюдо, отяжеленное ломтями ароматного мяса с сочно поблескивающим ореолом из белого жира. Видимо, это было то самое жаркое, но ни его вид, ни запах аппетита не прибавил. Да она скорее предпочтет, чтобы голод прогрыз ей желудок, чем возьмет что-то из этих нечестных рук.
- У нас есть серьезные дела, требующие скорейшего решения.
Признание стало для нее неприятным откровением, - уже вторым за вечер. С таким же успехом командующая могла отвесить ей оплеуху или плеснуть водой в лицо. Терпение Кларк закончилось.
- Нет никаких нас, - она сделала ударение на последнем слове, чтобы это прозвучало как издевка. Голос охрип от долгого молчания, быстрой ходьбы и холодной ярости. - И нет никаких дел.
Ей с трудом удавалось сдерживаться и говорить ровным голосом, а не перейти на крик. Чувство вины надолго загнало остальные эмоции глубоко вовнутрь, чтобы позволить ей спокойно продолжать свой ход по пути саморазрушения. Сейчас все грозилось выйти из-под контроля. Она уже стояла на краю, ее надо было только чуть-чуть подтолкнуть.
- Ты злишься на меня, - спокойно заметила командующая, легкомысленно опираясь бедром о край стола. Захотелось разбить это чертово спокойствие, как стекло, вывернуть наизнанку изрезанные осколками чувства и продемонстрировать ей ее собственную увечность. Не достаточно было выплеснуть свои эмоции, без отдачи они останутся просто криком в пустоту.
- А ты ждала чего-то другого, na-tro-na? - Кларк намеренно растягивала слово и произнесла его по слогам. Почему-то это казалось правильным. Не по ее прихоти проходила эта встреча, и не по доброй воле она здесь оказалась. И с чего бы вдруг ей демонстрировать хорошие манеры и прилежное воспитание? Командующая ведь оправданий себе не искала и в извинениях не рассыпалась (как будто слова смогли бы что-то изменить). Кларк не намерена была прощать ее, даже встань девушка перед ней на колени.
Если командующую и задело прозвище на родном языке, она ничем себя не выдала. Казалось, плотная ткань четко скроенной одежды защищала не только от жалящих ударов, но и от насмешек. Нахмурившись, Кларк неотрывно смотрела на девушку снизу вверх, готовая уцепиться за любой неверный жест, нервное движение, любое несовершенство в обороне. Если она оступиться хоть на дюйм, дрогнет голосом или мускулом лица, Кларк заметит и будет бить по уязвимому месту до тех пор, пока оно не обнажится перед ней в своей беззащитности.
Пока все было тщетно.
- Можешь злиться сколько угодно, Кларк, просто выслушай меня, - командующая говорила невозмутимо и серьезно, но противнее всего было видеть проступившее за маской безразличия понимание. Оно буквально выводило Кларк из себя. Ей не нужно это понимание, не нужна жалость, вообще ничего от нее не нужно.
- Разве у меня есть выбор? - почти искренне удивилась она. Почти. Ее истинное состояние могла выдать лишь правая рука, пальцы которой в тот момент до боли сжимали коленку.
Насмешка не есть показатель большого ума, сказали ей в пустом зверином вольере, насквозь провонявшемся мокрой шерстью и гниющим мясом.
Пусть будет так.
- Ты не пленница, Кларк, - мягко произнесла командующая, но фраза обожгла как пощечина.
Опираясь о стол, Кларк неспешно поднялась на ноги. Неприятное жжение разлилось по исколотым ступням, но эта боль не исказила ее черты. Впервые с момента знакового отступления она стояла с командующей лицом к лицу. Их разделяла пара шагов и угол стола, но ситуация была знакомой.
- То есть я могу сейчас уйти, и ты меня отпустишь? - с издевкой спросила Кларк, не поморщившись, когда хрипота оцарапала горло. Ей стоило определенных усилий стоять прямо.
Чувство собственного достоинства, так? Она собирала его по крупицам.
По лицу командующей невозможно было ничего прочесть. В конце концов, она была не просто лидером, - воином, и здесь, на Земле, их с детства готовили бесстрастно смотреть на мир в худших его проявлениях. Эмоции были нерациональны и пагубны, и мешали выживать.
- Нет, но вовсе не потому, что ты думаешь, - после секундного молчания ответила девушка на одном дыхании, по-видимому, опасаясь, что Кларк не преминет использовать ответ против нее. - За тобой охотятся, Кларк.
Пожалуй, стоило бы рассмеяться ей в лицо, только было не до смеха. Кларк напряглась - еще сильнее, чем раньше, - поскольку подобное признание застало ее врасплох. Сказанное не имело смысла. За ней охотились? С начала бесцельных скитаний ни одна живая душа не помешала ее одинокому самобичеванию. Тешить самолюбие не имело смысла: она пряталась скорее от самой себя, чем от других, и не особо преуспела в сокрытии следов или маскировке еще и потому, что никогда не задавалась такой целью. Если бы кто-то из землян решил разыскать ее, задача вряд ли оказалась непосильной. Все, что сказала командующая, - сплошная нелепица, очередная ложь. Самое удивительно, что в нее отчего-то верилось.
- Кто? - раздраженно выдохнула Кларк, хотя, по правде, была не сильно заинтересована в ответе.
- Все.
Слишком просто и расплывчато, чтобы убедить в правдивости. Должно быть, неверие отразилось у нее на лице, поскольку, в отличии от командующей, Кларк непросто было контролировать эмоции. Эту черту она унаследовала от матери. Эмоциональность делала Эбби хорошим человеком, но не лучшим лидером.
Как бы то ни было, командующая соизволила объясниться.
- Ты представляешь огромный интерес, в особенности для королевы Ледяного народа.
Трудно было сказать, что удивило Кларк больше: само заявление или упоминание королевы. Ледяной народ, как и их лидер, был для нее белым пятном. О них вскользь упоминала Индра, и к королеве у командующей была личная вендетта, - если, конечно, принимать ее рассказ на веру. После случившегося, Кларк ставила под сомнение каждое воспоминание.
Тихий плеск обозначил возникшую паузу, пока командующая наполняла кубок вином. Кларк уловила сладковатый запах перебродивших фруктов, льющийся из узкого горлышка пузатого глиняного кувшина.
- Ты была на границе с их территорией, когда тебя чуть не схватили, - продолжила командующая, с осторожностью поставив кувшин на место. Вино ожидаемо предназначалось Кларк, однако недоумение все же скользнуло в разгоряченную грудь при виде протянутого кубка.
Они уже проходили это. Смотря в глаза стоявшей напротив девушки, Кларк неосознанно задалась вопросом, не вспоминает ли сейчас командующая о схожей сцене в Тон Ди Си. Тогда протянутый кубок символизировал перемирие, едва не обернувшееся крахом. История грозилась повториться.
Возможно, - только возможно! - командующая говорила правду. Кларк вспомнила о темных силуэтах в предрассветной дымке и о чужаке, которому прострелила голень. Она не стала бы утверждать наверняка, что они привязаны по крови к Ледяному народу. К любому другому народу. Без соответствующих знаний выявить принадлежность к клану ей было не под силу, и командующая могла воспользоваться невежеством чужака, сошедшего с небес.
- И зачем же я понадобилась королеве? - Кларк на секунду опустила взгляд на кубок. Может, ей стоит демонстративно нарушить традиции землян, - вылить все на пол, как только пальцы коснутся прохладного металла? Идея казалась соблазнительной. Поколебавшись, Кларк все же приняла вино, но пить не стала. В темных стенках кубка вино казалось багровым, словно кровь, и таким же густым. От этой мысли сделалось нехорошо, и она с трудом поборола порыв разжать пальцы и отбросить от себя кубок, как отвратительную змею.
- Кажется, ты проявила себя у Горы достаточно, чтобы она не считала меня твоей слабостью, - вместо этого заметила Кларк и со злой усмешкой посмотрела в лицо командующей. Важно было удостовериться, что та поймет намек. Когда-то она имела неосторожность раскрыться перед Кларк на мгновение; когда-то сама Кларк имела неосторожность ей поверить. Судьба преподала жестокий урок, и Кларк его усвоила. Настала очередь командующей. Пусть потребуется нечто большее, чем просто упоминание вскользь, чтобы вывести ее из себя, но, глядя ей в глаза, Кларк была точно уверена, что сейчас они думали об одном и том же.
- Я должна была удостовериться, что она не получит тебя первой.
Слова звучали излишне претенциозно, и Кларк с трудом сдержалась, чтобы не фыркнуть.
- Назревает война, Кларк. Ты нужна мне.
Насмешливость сменилась яростью. Вино, казавшееся в кубке багряным сгустком, стекало по лицу и шее командующей тонкими бледными струйками и стало последним мазком, приблизивший образы к роковым событиям на Горе. Но Кларк не замечала этого. Еще никогда она не была столь зла, как сейчас.
Бесполезный кубок был отброшен в сторону. Жалобно зазвенел металл, вознесенный эхом под самые своды. Плачь его не коснулся слуха, погребенный под шумом неистовавшей крови. Казалось, она вот-вот закипит в венах, потому что тело затрясло как от лихорадки.
- Ты еще смеешь что-то у меня просить? - яростно прошипела Кларк, поддавшись вперед, после чего с отвращением выплюнула. - Иди к черту.
Развернувшись, она решительно направилась к двери. Прочь отсюда, из душной залы, насквозь пропитанной предательством, лицемерием и ложью! Кларк не станет терпеть ни минуты дешевого представления и, конечно, не станет в нем участвовать.
- Твой народ в опасности, - вонзилось в спину на уровне лопаток, и Кларк обернулась. На лице командующей блестели капли вина, но не вины. Она небрежно стерла их ладонью.
- Это угроза? - прищурилась Кларк, но не двинулась с места. Она скользнула взглядом по шее, испещренной багряными подтеками. Пара росчерков лезвием ножа добавило бы образу натуралистичности. Ее рука достаточно тверда, чтобы вырисовывать подобные картины.
- Предостережение. Я не хочу, чтобы кто-то пострадал.
Если бы командующая только знала, что представляла Кларк в своей голове, она не говорила бы так проникновенно. Если бы она действительно знала Кларк, то не пыталась бы сейчас строить из себя хорошенькую.
Кларк непроизвольно сглотнула. Слова мерзкой жижей стекали по стенке горла, вызывая тошноту и порождая отвращение. Как много невысказанного накопилось в ней за время скитаний, боль и обида, о которых она не вспоминала, лелеяли друг друга, забытые за едкими напоминания о содеянном. Теперь она выплевывала их сгустками, давилась и задыхалась ими.
- Да плевать тебе на мой народ, всегда было и есть. Ты с легкостью предала его. Ты предала меня.
- Ты бы поступила точно также, - без тени сомнения объявила командующая.
- Я бы никогда так не поступила, - столь же уверенно парировала Кларк.
Они прожигали друг друга взглядом, столь непохожие и далекие. Кларк Гриффин как спичка, с которой начинается пожар. Одно движение, нажим в правильной точке, и она вспыхивает яростью бесконтрольного огня. В нем сгорели триста воинов, пытавших забрать то, что им не принадлежало - жизни ее друзей. За то же преступление в огне без пламени и дыма погибли жителей горы. Пожалуй, командующей стоило бы оставить ее в покое, потому что Кларк Гриффин не предсказуема даже для самой себя.
Но командующая всем своим видом как бы говорила, что знает лучше. Будто видела воочию несуществующую сделку, которую Кларк Гриффин, - а не она! - приняла от Эмерсона.
Да шла бы она к черту.
Оказалось, с внутренней стороны дверям не полагались ручки. Створки должны были распахнуться, как только Кларк с силой толкнула их. Должны были, но не распахнулись, словно наткнувшись на преграду. Она повторила действие дважды, все без толку.
Командующая пообещала, что не даст ей просто покинуть эту залу, и слово свое сдержала. Теперь она молчаливо наблюдала за бесплотными попытками Кларк.
- Я хочу уйти. Выпусти меня, - яростно потребовала девушка.
- Нет, - был дан невозмутимый ответ.
Штурм на дверь не прекратился, даже когда онемело левое плечо. От собственного бессилия Кларк едва не взвыла. Она как та рыбешка в пересыхающем ручье, безрезультатно бьется меж камней.
- Открой эту чертову дверь! - голос охрип и сорвался. Ей катастрофически не хватало воздуха. Лицо пылало от сухого душного воздуха и прилившей крови.
- Нет.
Кажется, она сломала себе палец на ноге, потому что пульсирующая боль в ботинке пронзила прямо до кости. Кларк искусала губы в кровь, ища успокоения в знакомом солоноватом привкусе. Только не смей плакать, приказала она себе.
Чувство собственного достоинства? Она почти растеряла его, пока яростно била ладонями и кулаками по недрогнувшим створкам. Натужный гул разносился по зале, заполняя собой пустое пространство, подобно воде, и затихал, поднимаясь выше.
Бум, бум, бум, выбивалось из дерева, шумело в ушах и усиливалось ударами бьющегося в такт сердца. По ту сторону стояла стража, и Кларк как будто пыталась до них достучаться.
О дерево с костяшек пальцев сдиралась кожа. С каждым ударом казалось, что в руку по локоть вгоняют раскаленный прут. Ночи без снов и сны-кошмары вытянули из нее большую часть жизненных сил, если она сейчас и держалась на ногах, то только благодаря упрямству, ограничивавшемуся, пожалуй, лишь прочностью костей. Бесплодность попыток была очевидна, но именно упрямство не давало ей отступить.
Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы на очередном замахе ей не отвели руку, не позволив еще больше покалечить себя. Никому не попасть внутрь, никому не выбраться. А, значит, сделать это мог только один человек.
- Не трогай меня! - яростное отчаянье сумело пробиться через хриплое дыхание и всхлипы. Кларк дернулась, пытаясь высвободить руку, и, к собственному удивлению, преуспела. Пальцы на запястье податливо разжались, нарушив равновесие. Массивные створки едва качнулись, зато череп по ощущениям практически лопнул, когда она ударилась затылком. Застонали блестящие кровью губы, шершавые от искусанной кожицы. В последний раз ей было так больно, когда Аня методично выбивала из нее дух.
Все задвоилось в глазах. Дезориентированная, она неуклюже пробиралась к входной колонне и едва не растянулась у ее подножья, споткнувшись о подтаявшую свечу. Расплавленный воск застывал на каменном полу светлыми островками в антрацитовом море, пока Кларк носком ботинка опрокидывала свечи одну за другой, расчищая себе место. Огонь шипел и гас.
Мрамор колонны приятно холодил спину и оказывал нужную поддержку, чтобы перевести дух. Ботинок левой ноги немилосердно жал, что означало одно: сломанный палец распух, и теперь ему стало тесновато. В потяжелевшей голове все еще звучало монотонное бум, бум, бум. Кларк пару раз медленно моргнула, а затем поспешно стерла со щек слезы.
Какая же она слабая.
- Отстань, - не поднимая взора, буркнула Кларк. Она скорее чувствовала, чем видела командующую, стоявшую где-то неподалеку. Благо, той хватило ума не пытаться предложить ей свою помощь.
- Только ты можешь спасти своих людей. Ты легенда, Кларк. Символ.
За весь вечер это был самый подходящий момент, чтобы рассмеяться. От души похохотать над тем, как слепо гнет свою линию командующая, совершенно не замечая правды перед собой.
Измотанная, с влажным от пота лицом и растрепанными волосами, больше не собранными в косу, Кларк с трудом стояла на трясущихся ногах, прижимая к себе поврежденную руку. Кисть и плечо тягуче ныли, и девушка непрерывно посасывала нижнюю губу, слизывая с нее стоны. Посмотри на меня, говорил весь ее вид, символом чего я являюсь?
- Я никто, - голос прозвучал глухо, но уверенно, как личное убеждение.
- Ты - Wanheda.
Вдоль позвоночника от шеи до поясницы слово разлилось жидким холодом, и Кларк против воли поежилась. Среда металла и цифровой информации взрастила в ней веру в науку, как и в большинстве на Ковчеге. В отличии от сверстников, откровенно посмеивающихся над отщепенцами с их религией и Богом, она относилась к ним терпимо, даже с некой симпатией, хотя убеждений не разделяла. Для нее смерть была концом жизни, не билетом в лучший мир, а Ад не реальнее Подземного царства из античных мифов. В некотором смысле ей повезло: не хватало еще переживать за судьбу своей души, было достаточно расплаты за содеянное в настоящем. Бестелесные сопровождающие стали испытанием для атеистической веры, в которой рассматривались как плод помутневшего сознания. Земляне имели другие представления о мире, они верили, что командующая всего лишь сосуд для бессмертного духа, который покинет тело с последним вздохом и выберет приемника. Поэтому когда Кларк впервые услышала загадочное wanheda, оно ассоциативно наполнило сознание представлением о холоде космоса, пустом и вечном, бездушно проглатывающим очередную человеческую жизнь. Слово с благоговением произносила безымянная девушка, с трепетом сказал воин. Голос командующей полнился почтением, в уважении к сакральному смыслу. С каждым последующим разом Кларк все больше чувствовала в нем что-то потустороннее. При этом она не могла дать рационального объяснения, почему при звуках этого слова у нее кожа покрылась мурашкам. Это поражало не меньше всеобщего преклонения.
Ответ был совсем рядом, в паре шагов от нее. Медленно подняв голову, Кларк удостоила командующую вниманием. Никогда еще ее серьезный вид не выглядел столь уместно.
- Что это значит? - устало протянула Кларк, и в тоне ее слышалось невысказанное только не лги.
- Что ты повелеваешь самой смертью, - без тени улыбки ответила командующая и замолчала, давая ей время осознать услышанное. Затем немного неловко добавила. - Они в это верят.
Все вдруг внезапно встало на свои места: благоговение граничило со страхом, когда произносила это имя девушка, - для ее мучителей Кларк стала палачом, когда преклоняли колени воины, - для них она избавилась от злейшего врага. То, что она искренне считала бесчеловечным преступлением, казалось им величайшим из подвигов. Она - античный герой из мрачного эпоса, наделенный невероятной силой, что породила тьма и порождала страх; она же сосредоточие власти. Поэтому земляне поклонялись ей подобно божеству, поэтому...
- Поэтому королева хочет заполучить тебя, - словно прочитав ее мысли, закончила командующая. - Она думает, что убив тебя, получит силу управлять смертью.
Кларк кивнула. Теперь сказанное ранее имело смысл, и она посмотрела на лидера землян другими глазами.
- Поэтому я нужна тебе.
Боль иглами впивалась в тело, но была терпимой. Оттолкнувшись спиной от колонны, все еще баюкая разбитую кисть у груди, Кларк, прихрамывая, медленно приблизилась к командующей. Та казалась ее полной противоположностью: преисполненная достоинства, девушка стояла у проклятой двери ровно, заложив за спину руки. Ее темные волосы были собраны в сложном плетении и полностью убраны с лица. Она смотрела на поравнявшуюся Кларк рассудительным и ясным взглядом.
Наверное, в сравнении с ней Кларк со стороны казалась дикой и немного безумной.
- Я заставила тебя выглядеть слабой после победы над Горой. Ты теряешь позиции, - заговорила она осипшим голосом. Волевое лицо командующей не дрогнуло, ничем не подтверждая высказанную догадку. Но Кларк как никогда чувствовала свою правоту, потому что ранее нашла подсказку.
Они в это верят, сказала командующая, чем привлекла внимание Кларк. В этом весь смысл: земляне верили, что Небесная девочка на самом деле Wanheda, а их командующая - нет. Она не разделяла всеобщего мнения, что Кларк под силу управлять смертью, но была достаточно умна, чтобы понять, каким бесценным инструментом власти это делало девушку. И раз было затрачено столько сил, чтобы разыскать и привести ее в Полис прежде, чем какой-либо клан ее опередит, отношения народа и их лидера действительно испортились.
Осознание этого придавало Кларк сил достаточно, чтобы выпрямить спину вопреки сопротивляющимся мышцам, чтобы голос с каждым последующим словом креп и был похож на пощечину.
- Скажи, каково это, знать, что твое наследие может исчезнуть из-за твоего предательства? Что все принесенные жертвы были впустую?
Напряжение повисло в воздухе, хоть ножом режь. Кларк пришлось замолчать и сделать пару глубоких вздохов, чтобы перевести дыхание и справиться с собой. Плевать на боль, она пройдет, пусть пока причиняла страдание хрупкому человеческому телу. С душевными ранами дела обстояли сложнее: Кларк все еще чувствовала себя преданной и униженной, и это мешало ясности суждений. Но у этого были свои плюсы, ведь боль - самое простое напоминание, что она жива и смертна.
Командующая верила в свою избранность, возвысившую ее над остальными. Стоило напомнить ей, что она всего лишь человек. Необходимо было тщательно подобрать слова и сделать ими пару точных разрезов вдоль кровоточащих ран.
- Думаю, тебе знакомо это чувство, - ядовито протянула Кларк, на что командующая едва заметно вздернула подборок, словно обвиняющая речь ее не касалась. - Ты убила Густуса ради союза, который не продлился больше пары недель. Из-за этого погибла Аня.
Проступившие желваки - это хороший знак, означающий, что она давила на правильные болевые точки. Правда, неуместное презрение к самой себе не позволило ей полностью насладиться маленькой победой. Личный опыт подсказывал, что мертвецов не стоило тревожить. Но Кларк не знала лучшего способа воздействия на командующую.
- Ее застрелили в спину, когда она шла к тебе, чтобы донести мое предложение о мире, - выдала убийственную правду Кларк.
Губы сами растянулись в жестокую улыбку при виде окаменевшего лица командующей.
- Это была не смерть, достойная воина, а лишь нелепая случайность, - какая-то ненормальная пьянящая радость охватила Кларк, когда в глазах напротив заблестели слезы. Спокойствие больше не казалось непринужденным. Было заметно, что командующая прикладывает все силы, чтобы ее лицо оставалось бесстрастным и не выдало настоящих эмоций. Она еще никогда не выглядела настолько уязвимо.
Гора изменила Кларк, извратила ее представления о плохом и хорошем, заразила сумасшествием, - она действительно была больна, раз упивалась болью чужих потерь.
- Я солгала, потому что ты была нужна мне. И ты тоже будешь мне лгать. Потому что именно так и поступают, чтобы получить желаемое, - она кивала в такт собственным словам. Впечатляющая воля командующей была бессильна перед физиологией: глаза и щеки у нее заметно покраснели. - Ведь если коалиция рухнет и начнется война, смерть Костии тоже станет напрасной?
Натужное эхо откинуло к дальней стене звуки глухого удара спиной о дверь и вырвавшийся мучительный крик. В первый момент Кларк ничего не слышала и не видела: боль проломила затылок, заставив забыть обо всем. Органы чувств попеременно отказывали: сосредоточившись на одном, терялись все остальные ощущения, отчего внешний мир оказался отрезан для восприятия. Зажмурившись, девушка попыталась сделать пару глубоких вздохов, которые наполнили бы ее осознанностью. Но это было не так-то просто, когда чужое предплечье уперлось в горло и давило так, что воздух остался пленником в ее собственных легких.
Когда закрыты глаза, особенно страшно неожиданно осознать, что не можешь дышать. Ей казалось, будто она тонет, но только на суше.
От ощущения, что ее глотка вот-вот схлопнется, а легкие сгорят от воздуха, Кларк охватила неконтролируемая паника. Сработал инстинкт самосохранения, заставивший ее открыть глаза и вцепиться обеими руками в предплечье в попытке убрать преграду, перекрывшую доступ кислорода. Боль притупилась в борьбе за право жить. Девушка слабела с каждой секундой.
Мир поплыл перед глазами, искрясь слезами в окутывающей темноте, когда давление внезапно спало. Кларк воспользовалась возможностью начала спешно заглатывать ртом воздух, наполнять ими раскаленные легкие. Тело согнулось пополам от судорожного кашля, тратя последние силы на то, чтобы вытолкнуть его из глотки. Совсем скоро подогнулись ноги, и Кларк осталась на коленях.
Ей уже не подняться.
Унизительнее всего было увидеть перед лицом протянутую ладонь.
В последние минуты Кларк напрочь забыла о командующей, и напоминание оказалось неприятным.
Приступ гнева не прошел для лидера землян бесследно: ее грудь учащенно вздымалась, а на щеках остался предательский румянец, перекрывший бледные разводы от вина. Пальцы сжимались и разжимались, как будто она не оставляла надежд сжать чью-нибудь шейку.
- Лучше убей меня, Heda, - едва слышно прошептала Кларк, с трудом сумев отыскать голос. Слова казались такими большими и неповоротливыми, и болезненно проходили через горло. Она, не моргая, смотрела в лицо командующей с таким непокорством, на которое только была способна. - Забери мою силу и распоряжайся ей, как тебе вздумается. Потому что я не стану тебе помогать.
Командующая больше не сказала Кларк ни слова, предпочтя молчаливо созерцать, как исполняются ее приказы. Кларк не сопротивлялась ни когда вошедшие стражники подняли ее ноги, ни когда уводили. Ей необходимо было восстановить силы и продумать план побега, потому что судя по прощальному взгляду командующей, та не собиралась признавать свое поражение.
@темы: the 100, жованный крот, коммандер котик, Gods & Monsters, my ff