What we talk about when, Regina Mills | Emma Swan

[prend]

Название: what we talk about when
Автор: shellybelle
Переводчик: Elika Z
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Регина Миллз, Эмма Свон
Сюжет: вечером, после смерти Нила, Эмма заявляется на порог к Регине
Ссылка на оригинальное произведение: пока не поняла, как на этом сайте связываться с авторами
От переводчика: сразу оговорюсь: я воспринимаю данную работу, как удачный образец дженовых взаимоотношений, - а джен между ними я принимаю, - хотя автор сделал уклон в фэм. Сцена вписывается в характеры, обозначенные в 3х13, и совпадает с моим виденьем их как drinking buddies. Единственная оговорка - по моему мнению, близкие дружественные отношения в таких случая стоит заканчивать утром. Да, от заката до рассвета они пьют, говорят о разном, озвучивают идеи одноразового секса. Но наступает утро, они пьют кофе, и каждая расходится по своим делам. Потому что их схожести хватает лишь на тот промежуток времени и на те обстоятельства. Поэтому я отметила серым те моменты, которые для дженовости стоило бы опустить. Хотя нет, в целом тут скорее пре-фэм.
Перевод осуществлен а) с целью практики перевода как такового; б) потому что мне понравился рассказ, я нашла его увлекательным и достаточно правдивым; в) для ознакомления всеми желающими с тем, что по моему мнению, является хорошим образцом фанатского творчества.

Как только она рассказала Генри о Ниле, Эмма ушла.
Она рассудила, что Мэри Маргарет и Дэвид присмотрят за ним; так что он в надежных руках. Крюк остановил ее у двери и открыл рот, но один взгляд – и он не произнес ни слова. Она не могла на него сейчас смотреть: с его неизменной близостью, злым юмором и постоянными заигрываниями, которые редко ценились Эммой, - это было неправильно и слишком интимно. Она просто не может находиться с ним рядом, пока чувствует холод кожи Нила на своих ладонях.
Так что она ушла.
Ночью в Сторибруке тихо. Она прошла мимо Арчи, который вышел на вечернюю прогулку с Понго, и Ворчуна, что шел под руку с Новой. Они о чем-то тихо переговаривались, склонив к друг другу головы. После этого Эмма уткнулась взглядом в землю, наблюдая за своими ногами, вышагивающими по тротуару. Она шла, шла, позволяя ногам нести ее, пока не встала перед парадной дверью особняка Регины.
Сквозь занавески струился мягкий свет, и этого было достаточно, чтобы соблазниться намеком на уют внутри дома. Ей показалось, что она уловила запах какой-то выпечки, сладкий и пряный. Что-то яблочное? Очень может быть, подумала Эмма, и, прежде чем успела себя остановить, постучала.
Распахнулась дверь. Регина открыла рот, но тут же осеклась.
- Эмма, - начала она.
- Нил умер, - сказала Эмма. – Вернул Голда к жизни и погиб.
Что бы Регина ни собиралась сказать, слова остались не озвученными. Она сглотнула. Эмма проследила за движением горла.
Между ними повисло молчание, которое нарушила Регина.
- Желаешь чего-нибудь выпить?
- Да, - выдохнула Эмма, ведь именно этого она и хотела. Регина отошла в сторону, пропуская девушку в дом.

…

Яблочный напиток был терпким и крепким, - крепче, чем в прошлый раз. Он обжигал изнутри, насыщенный и сладковатый на вкус, и Эмме пришлось пару раз вздохнуть, прежде чем она сумела произнести:
- Он другой.
- Другая выдержка, - ответила Регина.
Они уселись на противоположных концах дивана в гостиной комнате. Эмма пыталась припомнить свой первый визит, - тогда в стакане был сидр, - но казалось, что с тех пор прошла целая вечность.
- Расскажи мне, что случилось, - сказала Регина.
Эмма сделала очередной глоток и начала говорить.

…

- Он сказал мне отыскать Таллахасси, - сказала Эмма.
В глазах Регины отразилось непонимание.
- Это во Флориде.
- Это не место, - пояснила Эмма, размахивая стаканом. Жидкость в нем опасно заплескалась, и Регина прищурилась.
Образумившись, Эмма сжала его твердой рукой.
- Это идея. Мы собирались туда вдвоем, чтобы вместе жить. Таллахасси – это мир, это дом, и… и…, - она подбирала слова.
- И это значит жить долго и счастливо, - пробормотала Регина.
- Да, - ответила Эмма. – Нил сказал мне его найти.
Регина изогнула идеальную бровь.
- А ты не можешь отправиться туда на пиратском корабле?
В словах ее сквозило безразличие, но за ними пряталось что-то еще, что-то хорошо охраняемое от посторонних глаз.
- Нет, - произнесла Эмма, выдержав ее взгляд. – И я бы этого не хотела.

…

- Мне кажется, Мэри Маргарет одобрила бы только его.
- Мм, - отреагировала Регина, губами касаясь края стакана.
Эмма посмотрела на нее.
- Что?
- Твоя мать вышла замуж за свою Истинную Любовь, - пояснила Регина, и Эмма почти явственно услышала заглавные буквы. – Ее первая любовь стала любовью всей ее жизни. Она вышла за него, затем родила тебя, а теперь следующий ребенок на подходе. Ей кажется, что твоя первая любовь должна быть твоей единственной любовью. Разве может быть в жизни счастье после такой любви?
Она говорила хриплым голосом. Эмма отставила в сторону выпивку и поднялась в поисках бутылки. Она нашла ее в серванте, - искусно украшенный, прекрасный хрустальный графин. Казалось, что Регина все время находилась в окружении роскоши, но Эмма видела, как легко женщина засыпала, прислонившись к стволу дерева, видела грязь под ее ногтями и листья в волосах. Регина была созданием хаоса, обернутым в шелк и дорогие украшения. Прихватив с собой графин, она вернулась к дивану и обнаружила, что сидящая на нем Регина рассматривает дно пустого стакана. Эмма взяла у нее из рук стакан, наполнила его и села на диван, - в этот раз, поближе к женщине.
- Расскажи мне о Дэниеле, - попросила она.
Регина выглядела удивленной.
- Зачем?
- Не знаю, - ответила Эмма. Она наполнила свой стакан алкоголем и чокнулась с Региной. – Просто хочу знать о первом человеке, который сделал тебя счастливой.

…

- Я не плакса, - сказала Эмма. – Я никогда не плачу.
Регина подала ей очередной платок.
- Я никому не скажу, - пообещала она, и Эмма ей поверила.

…

- Тогда я впервые возненавидела свою мать, - сказала Регина. – Раньше я ее боялась. Но никогда бы не испытала столь негативного чувства.
- А затем ты возненавидела мою мать, - заметила Эмма.
- Мм.
Эмма ожидала, что та продолжит. Но этого не случилось, и тогда она рискнула.
- Знаешь, я тоже ее ненавидела.
- Свою мать?
- Да.
- Почему?
- Потому что она меня бросила.
Регина посмотрела на нее потемневшими, печальными глазами.
- Это не так, - произнесла она. – Не совсем.
- Да, - согласилась Эмма. – Но я тогда этого не знала.

…

- Знаешь, что я ненавидела в тебе больше всего за последний год в Сторибруке?
- Говори.
- Эти чертовы обтягивающие юбки, - Эмма сделала еще один глоток. По телу разлилось тепло, и часть печали ушло, а на его место пришли приятные ощущения от компании другого человека. – Ты вообще представляешь, насколько сложно иметь в заклятых врагах человека, который так выглядит? Это отвлекает.
Смех Регины был низким и искренним.
- О, я знаю, дорогая, - сказала она, и впервые обращение прозвучало ласково, нежно и даже мило. – Я на это и рассчитывала.
Эмма не придумала, что сказать в ответ; вместо этого она кинула в Регину подушкой. Женщина выглядела настолько шокированной и сбитой с толку, что Эмма не выдержала и расхохоталась. Не успела она и глазом моргнуть, как снова заплакала. Регина коснулась ее руки и крепко сжала.

…

- Как вы познакомились?
- Я украла его машину.
- Звучит запутанно.
- Только в некотором смысле, - сказала Эмма. – Он украл ее первым.

…

- Я боюсь, что они назовут ребенка Леопольдом, - поделилась Регина. – Я простила многое. Но не думаю, что смогу простить им это.
- Я не позволю им так его назвать, - пообещала Эмма, и ее слова не были пустым звуком.

…

Эмма так сказала, потому что нужно было, наконец, произнести это вслух.
- Мы могли бы заняться сексом.
Казалось, Регина действительно задумалась над предложением.
- Да, могли бы, - ответила она, спустя какое-то время.
- А ты хочешь?
- Не особо. – Возникла пауза. – А ты?
- Может быть, когда-нибудь, - отреагировала Эмма. Она была пьяна и поэтому говорила правду. – Но не сейчас, - и снова тишина. Расслабляющая, умиротворяющая. – Мне нравится все, как есть.
- Да, - сказала Регина. – Мне тоже.
И это действительно так, подумала Эмма.

…

Графин наполовину опустел. Регина сняла туфли и теперь сидела на диване, поджав под себя ноги. В то же время Эмма развалилась на противоположной стороне, вытянув ноги между двух диванных подушек. Ее сапоги остались валяться под кофейным столиком.
Они смеялись, и это было прекрасно.
- И тут он говорит, - рассказывала Эмма, едва переведя дыхание, и выпрямилась, подражая манере Крюка. – «Не пойми меня неправильно, но я рад, что у тебя ничего не вышло». Что за хрень? Никаких тебе «я сожалею, что твой почти жених просто использовал тебя» или «эй, может тебе следует провериться на остатки обезьяньей магии», - она покачала головой. – Уолш, по крайне мере, обладал хорошими манерами. Да и крылья его могли быть полезны. Такая экономия на воздушных перелетах.
Регина охрипла от смеха, ее щеки заалели, а глаза блестели. Эмма еще никогда не видела ее такой живой.

…

- Она была опасной, твоя мать, - заметила Регина.
Эмма повернула к ней в голову и посмотрела в лицо.
- Это если не считать того, что из-за нее погиб твой жених?
- Даже если не принимать во внимание этот факт, - сказала Регина. – Полагаю, она тебе не рассказывала, как жульничала в шахматы, играя со своими преподавателями по стратегическим наукам?
- Нет, - выдохнула Эмма.
- Да, - подтвердила Регина. Знакомая улыбка играла на ее губах. –Прошло немного времени, и за ней закрепилось прозвище «милее всех на свете».
- О, Господи, - простонала Эмма. – Пожалуйста, скажи, что у тебя есть еще.
- Истории о твоей матери? – коварно улыбнулась Регина. – Дорогая, я знаю их предостаточно.

…

- А знаешь, что хуже всего, - сказала Эмма.
Они снова сменили свое месторасположение. Теперь голова Эммы покоилась на диванной подушке, ноги свисали с подлокотника на противоположной от Регины стороне. Макушкой она едва не задевала бедро женщины. Регина сидела с закрытыми глазами, откинув голову на спинку дивана. Темные волосы свободно лежали на плечах.
Эмма утверждала, а не спрашивала, но Регина все равно ответила – по большей части, чтобы Эмма знала, что она ее слушает.
- Нет.
- Генри никогда его не узнает, - сказала Эмма. – Если мы не вернем ему воспоминания, он никогда не узнает о своем отце и о том недолгом времени, что мы были вмести. Он может снова научиться тебя любить, но Нила ему уже не узнать поближе.
Некоторое время Регина молчала.
- Знаешь, - наконец, произнесла она. – Я была так напугана, когда ты вернулась вмести с ним. Одно дело биологическая мать, но когда я увидела Генри с вами обоими, его настоящими родителями, я подумала – я знала, что мне нет места в этой семье.
- Эй, - сказала Эмма, принимая сидячее положение. Регина взглянула на нее блестящими глазами. – Если бы не ты, этой семьи вообще бы не было.
По щеке Регины скатилась одинокая слеза, и теперь настала очередь Эммы подавать бумажные платки.

…

- Я не лгала, - призналась Регина, - когда сказала, что ни о чем не сожалею.
Голова Эммы покоилась на коленях женщины. Регина едва ощутимо касалась ее волос, а практически пустой графин стояла на кофейном столике.
- В Нэверлэнде, - пробормотала Эмма.
Регина утвердительно хмыкнула.
- Но сожалеть – это не то же самое, что раскаиваться. Когда ты о чем-то сожалеешь, ты хочешь, чтобы этого никогда не происходило. Я чувствую печаль и боль. Я понимаю злость людей, которым я навредила. Но я не сожалею об этом. Все, что я сделала, привело меня сюда. Так у меня появился Генри.
- Так в этом мире появился Генри, - поправила Эмма. Она потянулась к руке Регины. – Я тоже ни о чем не сожалею.

…

Эмма проснулась утром. Ее голова покоилась на подушке, а на плечи был накинут плед. Голова болела и требовала дозу кофеина, но никаких явных последствий похмелья не ощущалось.
Регину нигде не было видно, но в воздухе улавливался запах кофе. Эмма освободила себя от пледа, сумела подняться на ноги и пошла на запах кофеина.
Кухня была залита солнечным светом. Регина стояла возле кофеварки; на ней была та же самая одежда; волосы растрепались.
- Привет, - окликнула ее Эмма. Регина обернулась. Взглядом окинула Эмму с ног до головы. На какой-то момент Эмма напряглась, - кто знает, вдруг их дружеское общение, имевшее место прошлой ночью, свелось на нет при свете дня. Но затем Регина улыбнулась.
- Доброе утро.
Раздался сигнал кофеварки.
- Слава Богу, - не успела остановить себя Эмма, но Регина лишь согласно хмыкнула, достала из шкафчика две кружки и наполнила их кофе.
Когда она передавал кружку Эмме, их пальцы соприкоснулись. Успокаивающее, теплое прикосновение, которое продлилось чуть дольше, чем требовал случай.
- Я тут подумала, - произнесла Эмма. – Я отлично поспала этой ночью.
Регина замешкалась. Она поднесла к губам кружку с кофе.
- На моем диване? – осторожно поинтересовалась она.
Отбросив все сомнения в сторону, Эмма сказала:
- С тобой.
Лицо Регины выражало удивление. Эмма отставила свою кружку с кофе.
- Ты не против, если я угощу тебя завтраком?
Регина приоткрыла рот, но после долгого молчания кивнула.
- Да, - сказала она. – С удовольствием.
Эмма протянула ей руку.
Их кофе осталось стынуть.