I was an Angel, living in the Garden of Evil
Название: Run this town tonight
Рейтинг: R я определилась с рамками жестокости
Пейринг: Регина Миллз / Эмметт Свон (основной) там еще по ходу могут быть какие-то
Сюжет: Эммы Свон не было никогда, - как сказал тогда Принц в подземелье, "это мальчик". Эмметт, он же Спаситель, попадает в Сторибрук волею судьбы и маленького несносного чудовища, который оказался ему сыном.
Предупреждения: поскольку Эмметт немного пижон, немного мудак намеки на инцест, насилие
От автора: мухаха, я предвкушаю кульминацию истории
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ, часть 2- Я думал, поцелуи тебя развеселят, - вместо утреннего приветствия в который раз подколол Мэри Маргарет Эмметт, расслабленно раскинувшись на стуле. Девушка подняла на него недовольный, осуждающий взгляд, но не проронила ни слова. Разумеется, ей это порядком надоело. Весь вчерашний вечер он только и делал, что подтрунивал над ней. Мэри Маргарет по началу слабо отбивалась, затем молча выпила стакан холодного сока и, сославшись на головную боль, спряталась в комнате наверху. А сейчас с отрешенным видом помешивала ложкой остатки остывшего кофе, чтобы хоть как-то себя занять. Короткие волосы черными перьями торчали во все стороны.
- Хотел проводить тебя до школы, что скажешь? - примирительно улыбнулся Эмметт, решив не давить на больное. Мэри Маргарет пожала плечами и встала из-за стола; парень занялся грязной посудой.
Идея была ненадежной, потому что сильно давила на его шаткое положение. Не хотелось подставить девушку под перекрестный огонь – жители не спешили менять гнев на милость. Но с ними обоими перед занятиями хотел встретиться с Генри: мальчику не терпелось узнать новости из первых уст, однако обрадовать его было нечем. Разумеется, чуда не произошло. Мониторы не запищали гимн, возвещавший о воскрешении почти утерянных пациентов, никто из них не дернулся, не пошевелился в продавленных под мертвым весом простынях. Ни слова, ни лишнего вздоха, ничего.
Терзало ли это Мэри Маргарет или она переживала по другому поводу, - этого Эмметт не знал и не спрашивал. Зато на утреннем воздухе девушку как подменили. Тоска и апатия остались чахнуть в четырех стенах, здесь же Мэри Маргарет вновь излучала радость и жизнелюбие. И даже о вечере в больнице говорила куда охотнее.
- Только не рассказывай Генри, что я сделала, - умоляюще посмотрела она на Эмметта, который поведал ей о бесконечной череде смс, отправленных любопытным ребенком.
- Только если скажешь, какой из братьев лучше целуется, - продолжал гнуть свою линию Эмметт. Ему не пришелся по душе тот факт, что два нашпигованных трубками овоща на койке вперед него попробовали эти розовые губки.
Полнейший абсурд.
Между ними осталась неловкость от несостоявшегося поцелуя, - слишком явно обжигалась случайными прикосновениями Мэри Маргарет, сжималась, отстранялась, неловко отводила взгляд. Эмметт предпочел бы реакцию противоположную.
- Прекрати, - попыталась одернуть его Мэри Маргарет, которая и не подозревала, что творится у него в голове. Она несколько раз огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что никто их не услышит. Люди торопились на работу, им не было дела до случайных прохожих. - Они оба в коме и не спешили делиться впечатлениями.
На удивление саркастичный ответ был сказан очень тихим голосом.
- Хорошо, что в сказке все ограничивалось поцелуем, а то пришлось бы идти до самого конца, - не переставал ерничать парень.
Она вспыхнула, Эмметт сиял. Ему нравилось выходить за рамки, провоцировать и вгонять в краску. Ее реакцию он находил забавной.
- Эмметт! - уже в который раз возмутилась она, судорожно цепляясь пальцами за ручку сумки, словно искала у нее поддержки. Имя в этих устах звучало на удивление приятно.
Парень принял самый невинный вид, но, заметив идущего навстречу человека, тут же помрачнел. В разрез с его личными желаниями, местный шериф шел определенно к ним. Что ему нужно? Неужели Миллз прознала про вчерашнюю встречу с Генри и решила для острастки приспустить поводок?
Парень машинально поправил воротник куртки, словно отгораживался от неприятной встречи, - жест немного судорожный, но уместный в прохладную погоду, что укрывала город уже третьи сутки. Холод здесь был во всем.
- Доброе утро, шериф, - в пику его убеждениям, тепло поприветствовала подошедшего Мэри Маргарет. Голос ее был несколько выше обычного, но жаркий румянец уже почти сошел.
- Мисс Бланшард, - мужчина благосклонно посмотрел на нее, а затем перевел взгляд на Эмметта, лицо которого превратилось в маску. Оно еще несло на себе отпечаток жестоких ударов. Уголки губ насмешливо дернулись в ответ на молчаливый кивок Грэма. Между ними было такое напряжение, что можно было ножом на ломти резать. - Мне только что звонили из больницы. Имело место некое происшествие. На камерах наблюдения...
Предложение начиналось слишком многообещающе, чтобы ждать приятного окончания. Мэри Маргарет прерывисто вздохнула. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять - она напугана. Всего минуту назад ее лицо пылало, теперь же оно было неестественно бледным. Ей стоило бы поучиться выдержки у железной Миллз, потому что любой заприметит сей виноватый вид. Поникшие плечи, потупленный взор, губы плотно сжаты в попытке скрыть дрожь. Эмметту ситуация перестала казаться такой забавной. Если кто-то видел ее попытку реанимировать близнецов старым, проверенным в сказках способом, это могут расценить как... кто знает? Его нежелание получить пощечину в местной полиции назвали домогательством.
Но почему, почему они не подумали о камерах?
- ...видно, как пациент покидает палату. Мне сказали, что вы навещали этот бокс вчера, - хмуро закончил шериф. Руки привычно упирались в бедра, отчего он выглядел больше и внушительнее, особенно рядом с растерянной, сжавшейся девушкой.
- Д-да, - запнувшись, подтвердила она, непроизвольно прокручивая кольцо на пальце. Эмметт положил ей руку на плечо и слегка сжал, выражая свою поддержку. Этот утешительный жест не пришелся по душе шерифу, и глаза его недобро сверкнули. Плевать. Мэри Маргарет едва заметно покачивалась, и у нее был вид, словно она сейчас в обморок упадет. Прямо посреди улицы.
- Вы не знаете, куда он мог пойти?
Казалось, девушка все же решила потерять сознание, - теперь уже от резкого спада напряжения. Даже Эмметту стало легче дышать. Воздух мощным толчком вырвался из легких.
Никто ничего не знает об их маленьком секрете.
- С вами все в порядке? - казалось, шериф беспокоился искренне. Эмметту это не понравилось, но пришлось прикусить язык.
- Да, да, спасибо, все хорошо, - поспешила уверить шерифа девушка и несмело улыбнулась. Удивительное дело, но этот жест ей вернули. Впервые за время короткого знакомства мужчина сменил хмурое выражение лица на что-то более открытое. Эмметту это не понравилось вдвойне. - Я просто переволновалась. Вы сказали, пациент вышел из комы... Даже не представляю, где он может быть.
Шериф с досадой поджал подбородок. Он надеялась услышать иной ответ.
- Он ничего не бормотал, может, вы что-то слышали, пока с ним сидели?
Эмметт непроизвольно ухмыльнулся. Сидела, да. Видимо, о том же подумала Мэри Маргарет; она вздрогнула и виновато опустила взгляд. Но со стороны казалось, что она просто силиться вспомнить.
- Нет, он молчал, - наконец вымолвила девушка, совладав с собой.
И не жаловался, что его столь бесцеремонно целуют.
- Я организую поиски. Доктор Вейл опасается, что если не найти Джона Доу до вечера, он не выживет без надлежащего медицинского ухода.
Мэри Маргарет понимающе закивала.
- Мы с Эмметомм можем помочь?
Что?
Парень едва не произнес это вслух. Предложение брюнетки буквально застало его врасплох. Не намерен он таскаться по городу за едва живым коматозником, да еще и в обществе верного пса Миллз. Шериф идеей тоже не проникся, судя по жесткой линии сжатых губ.
- Спасибо, но мы сами справимся, - исподлобья глянув на Эмметта, как можно вежливее отказался Грэм. И совсем по-другому посмотрел он на Мэри Маргарет. - Вы не могли оставить номер телефона? Я сообщу вам, если появятся какие-то новости.
Да он с ней флиртует! Блеск в глазах хищника сменился мягким взглядом, брови слегка приподняты. В контраст этому образу Грэм демонстрировал заросшие щетиной щеки, крепкое телосложение и классическую стойку уверенного человека, за которой чувствовалась сила. Жетон шерифа бликовал острыми гранями. В целом, умело пользовался, гад, внешностью и положением.
- Конечно, конечно, - засуетилась Мэри Маргарет, ища в сумке листок бумаги и ручку.
Она ему определенно доверяла и симпатизировала, но флирт не замечала в упор. Мужчины обменялись напряженными взглядами в предостережении, молчаливом ультиматуме, слишком уж похожем на угрозу.
Осторожнее, Грэм, из-за твоего внезапного интереса жертвой может стать Мэри Маргарет: Миллз не потерпит посторонних в постели любовника. И ты, мерзавец, должен это понимать.
Ни о чем не подозревающая учительница торопливо вывела номер и передала листок Грэму, который аккуратно спрятал его в нагрудный карман, прямо за начищенным значком.
- А что со вторым пациентом? - неожиданно полюбопытствовал Эмметт. Генри, разумеется, потребует полный отчет. Судьба в очередной раз решила над ним посмеяться. Никто в здравом уме не свяжет выход из комы с детской шалостью. Но Джон Доу подгадал момент, чтобы очнутся. С другой стороны, он породил возможность для Эмметта чуть дольше носить гордое имя Спасителя в глазах Генри.
Шериф прищурился, как если бы в его адрес прилетели оскорбления. Только присутствие Мэри Маргарет, казалось, позволило ему ответить вежливо.
- Мне сообщили только о пропавшем мужчине.
Разумеется.
Время поджимало, пора было занять свои позиции в обществе, где не нашлось места наглому приезжему. Шериф, который любил буквальность, свое мнение по этому вопросу решил выразить лично. Поэтому когда разговор закончился, он придержал Эмметта за руку. Лицо его потемнело.
- Только попробуй тронуть мисс Бланшард, - предупредил Грэм, не скрывая своего отвращения. Неужели этот идиот думает, что история с Миллз - какой бы перевранной она ни была, - повторится? Да, женщина основательно промыла ему мозги. - И не смей появляться рядом с домом мэра или ее сыном.
- Руку убери, - как можно более спокойно отреагировал парень, у которого не было ни малейшего желания вести пустой разговор. Их окружали люди; публичная драка подпортит и без того негодную репутацию молодого повесы.
Шериф не стал ничего усложнять. Свое слово он все равно сказал напоследок, предупреждающе постучав себя пальцем по переносице. Это было незамысловатое обещание повторно сломать нос. Захотелось двинуть ему прямо по лицу. До зудящих костяшек захотелось.
Мэри Маргарет стояла неподалеку и настороженно за всем наблюдала. Эмметт выдал на прощание одну из своих издевательски-насмешливых улыбок, молчаливо осведомляя, что слова шерифа для него пустой звук, и неспешно направился к брюнетке.
- Что он тебе сказал? - незамедлительно налетела с расспросами девушка. Видимо, для нее остался неясным последний жест мужчины.
- Просил держать нос по ветру и при встрече с Джоном Доу звонить в участок, - увильнул от честного ответа Эмметт. Ему не хотелось думать об унизительной сцене в холле особняка, в то время как остальным нравилось об этом напоминать. На теле также остались предательские следы драки, в которой он не сумел нанести ни единого удара. - А ты будешь ждать звоночка от шерифа Непослушные Кудряшки?
Здание школы виднелось из-за деревьев. На ведущей к нему аллее сновали дети, грозясь сбить с ног неосмотрительных прохожих.
- Что это было? - вмиг приняла подозрительный вид такая доверчивая Мэри Маргарет. Ветер растрепал черные волосы, которые она прилежно приводила в порядок перед выходом, отчего девушка напоминала нахохлившуюся пичужку.
- Что? - изобразил непонимание Эмметт. Это были глаза самого честного человека во всем Сторибруке. Жители города с этим поспорили бы, но злые языки всегда найдутся.
- Какие еще Непослушные Кудряшки? - наверное, ей хотелось, чтобы в голосе при этих словах слышалось немного отвращения к легкомысленному прозвищу. Это была неумелая попытка скрыть очевидное смущение.
- Даже не отрицай, тебе он нравится, - и хоть говорил он насмешливо, слова кислой ягодой сводили челюсть. Эмметт поморщился, пытаясь избавиться от неприятного ощущения.
- Глупость какая. Я просто уважаю его как человека и как шерифа, - слегка рассердилась девушка, и в ней говорила учительница младших классов. Однако излишние акценты на каждом слове выдавали ее с головой. - И он не в моем вкусе.
Эмметт с трудом удержался, чтобы не фыркнуть в ответ. Вместо этого он согласно закивал.
- Конечно, ты же любишь мужчин поспокойнее. Например, в коме.
В ответ усталый вздох.
- Ты опять за свое?
Но он будет мучить ее еще долгое время, чтобы безраздельно завладеть ее вниманием. Любой человек скажет, что со стороны это выглядело не лучше, чем дерганье за косички. Из волос Мэри Маргарет косичек не заплести, так что дергать приходилось за особенно чувствительный нерв. Все это происходило неосознанно.
По-мужски.
- Ты всегда можешь заткнуть меня известным способом, - предложил Эмметт, решив нажать на нее чуть сильнее, и склонил голову набок, с интересом рассматривая лицо девушки. В потрескавшихся губах затерялась хитрая улыбка, которую он сумел сдержать. Мимо них пронесся поток школьников, хлынувших автобуса. Все они возбужденно галдели, взахлеб делясь друг с другом новостями. На парочку у входа во двор никто не обращал внимания.
Горячая волна самодовольства разлилась в груди, когда Мэри Маргарет скользнула быстрым, пытливым взглядом по его губам.
- Почему так долго? – коснулся слуха недовольный детский голос. Эмметт на секунду прикрыл глаза, втянул носом воздух, а затем задавил в зачатках легкое раздражение, от которого начинало сводить десны. Похоже, уважение к взрослым не было сильной стороной воспитания Генри. Впрочем, с кого брать пример, если приемная мать любила мешать людей с грязью?
Его улыбка была натянутой, как и у всякого человека, старающегося скрыть настоящие эмоции. Мэри Маргарет спасали годы работы с детьми, и по ее лицу нельзя было сказать, что она раздосадована очередным несостоявшимся моментом. И улыбалась, в отличие от Эмметта, она искренне.
- Доброе утро, Генри, - как только он оказался на расстоянии вытянутой руки, девушка позволила себе легкое прикосновение к его волосам, будто хотела пригладить непослушный вихор. Эмметт прищурился, поведя краешком рта. В тот момент она казалась ему по-матерински заботливой, и это было забавно.
- И вам, мисс Бланшард, - Генри не только не увернулся от прикосновения, но еще и одарил любимую учительницу ответной улыбкой. Умел же вести себя хорошо, когда хотел. – Я уже десять минут тебя жду, – уже совсем по-иному, с укором обратился он к Эмметту, который намеривался возмутиться, но вовремя вспомнил, что сам раздразнил ребенка загадочными сообщениями. Он также не забыл о своем положении и встал спиной к тротуару, скрывая лицо от проходящих мимо взрослых с детьми.
- У вас получилось? - мальчишка едва не приплясывал на месте от нетерпения, и минуты ожидания, должно быть, стали для него настоящей пыткой. Теперь он отчаянно жаждал подробного рассказа.
- Нас задержал шериф, - мягко объяснила Мэри Маргарет, начиная немного издалека. В свете новых обстоятельств, они не успели обсудить, кто и на каком блюде преподнесет ребенку историю. Возможно, она хотела избежать постыдных подробностей, потому что кинула на Эмметта предостерегающий взгляд. Вслед за ней Генри перевел отчего-то испуганный взгляд на парня. У него раскраснелось лицо, но не от сдерживаемых слез, хотя глаза блестели. Трудно было понять, что творилось в тот момент в душе ребенка.
- Это все она, да? – неожиданно зло выплюнул мальчик. – Поэтому вчера ночью приходил тот человек?
Генри снова глотал окончания, он сильно волновался.
Эмметт обменялся с Мэри Маргарет непонимающим взглядом. О ком он говорит? Неужели таинственный мистер Голд решил снова навестить мэра лично, спустя день после последней встречи? Как-то не вписывался ночной визит в поведенческие рамки, которые Эмметт лениво набросал в сознании, вогнав в них неоднозначного жителя Сторибрука. Это Регина была заинтересована в продолжение разговора в мэрии, когда мужчина, не удостоив вниманием ее слова, невозмутимо сел в машину и уехал.
Девушка едва заметно кивнула, подбадривая парня действовать. Генри переводил взгляд с одного взрослого на другого и хмурился.
- Какой человек, мистер Голд? – осторожно подступился к нему Эмметт, он был в легком замешательстве и не знал, какой реакции можно ожидать. Мэри Маргарет сейчас ему не поможет: она даже ненамного отошла, в буквальном смысле предоставляя ему полную свободу действий. Такую политику минимального вмешательства проводила она в своем мирке.
- Причем здесь мистер Голд? – непонимающе сморщил нос мальчик. Судя по тому, как он произнес имя, ребенку владелец ломбарда не сильно импонировал. Искреннее удивление от вопроса подтверждало недавнюю догадку – хромоногий мужчина не наносил визита Миллз в белокаменную крепость.
- Так значит не он? – решил еще раз уточнить Эмметт, чтобы окончательно исключить этот вариант. Почему-то ему скорее нравилось, чем настораживало неожиданно проявленное Голдом участие и его влияние на несносную женщину, хотя он понятия не имел ни о возможностях, ни о последствиях односторонне заключенного патронажа. Тем интереснее узнать о рычагах давления на стойкого мэра.
- Нет, - помотал головой Генри.
- Шериф? – подсказал Эмметт. В таком случае в визите нет ничего необычного. Да, возможно Миллз дала послушному псу дополнительные указания, требовала исполнения новых трюков под стать обстоятельствам, прежде чем позволила запрыгнуть в свою постель и улечься в ногах или между ними - ему нет дела до их внеуставных отношений.
- Нет. И не мистер Гласс.
Гласс, Гласс. Знакомая фамилия. Где же он ее слышал? Впрочем, сейчас не время отвлекаться на лиц, не имеющих отношения к делу. Несомненно, позже он составит список потенциальных посетителей со слов Генри.
- Ты уверен? – продолжал допытываться Эмметт. Ему не нравилось, что из мальчика ответы словно клещами приходилось доставать, - настолько неохотно тот отвечал.
Генри многозначительно посмотрел на него, поджав губы. Было видно, что вопросы Эмметта его утомили, к тому же он считал их глупыми. Ведь он сказал, что не знает.
- Тебя снова арестуют? – сдвинув брови, опасливо спросил Генри. Он казался таким потерянным и маленьким в тот момент, и весь сжался, словно готовился к худшему. Липкая густая субстанция, состоящая из страха и чего-то еще, бесформенной массой расползающаяся по грудине, подкатила к горлу; Эмметт кинул быстрый взгляд на отстранившуюся от разговора Мэри Маргарет, которая только покачала головой.
- С чего ты взял? – заставил себя улыбнуться парень, чтобы развеять детские страхи по усилившемуся ветру. Может, Генри что-то случайно услышал от матери?
- Ты сказал, шериф Грэм снова с тобой говорил, - нетерпеливым жестом убирая мешающиеся волосы с лица, глухо произнес мальчик. Отчего-то он воспринимал предполагаемые проблемы Эмметта с законом как личную обиду. Весь надулся, руки на груди сложил, прижимая к себе слабо трепыхающийся шарф в полоску, и выжидающе воззрился на парня.
На душе сразу стало легче.
- Нет-нет, это все из-за пациента с больницы, - рассмеялся Эмметт, но тут же осекся и принял серьезный вид. Он отсчитал про себя три секунды. - С твоей картинки.
У ребенка забавно округлились глаза, и даже рот открылся от восторга, как только до него дошел смысл сказанного. Он неверяще посмотрел
на Мэри Маргарет, прежде чем победно воскликнул:
- Вы сумели! Я же говорил!
Он был настолько воодушевлен этой новостью, что Эмметту не хватило духу задавить момент тяжестью логических доводов - молчаливая договоренность между ним и девушкой, которую, казалось, осчастливила реакция ребенка. Обнимая себя руками, она, наконец, подошла к радостному Генри поближе.
- Да, ты был прав, - легко признала Мэри Маргарет, и Генри счастливо разулыбался. Еще бы! Взрослые убедились в его правоте. Но как бы им не хотелось, ложку дегтя объевшемуся медом мальчику скормить придется. – Однако Джон Доу пропал.
Ничто не могло теперь испортить настроение ребенку, и даже эта новость не поубавила в нем энтузиазма. Со скрещенными на груди руками, он вздернул подбородок на манер Регины и загадочно улыбнулся. Вид у него был важный-преважный.
- Никуда он не пропал, - уверенно произнес Генри, довольный своим превосходством. - Он пошел к мосту Троллей.
Слова не возымели должного эффекта. Растерянная Мэри Маргарет, склонившая набок голову, нахмурившийся Эмметт, который вопреки своим обещаниям немного устал от сказочных историй.
- Все как в книге, - терпеливо разъяснил Генри, и оба взрослых одновременно кивнули, как будто поняли, о чем идет речь. Это было легче, чем выслушивать очередные сказочные россказни. - Мы должны его найти, – никак не мог успокоиться мальчик и оглянулся по сторонам, словно надеялся увидеть на противоположной стороне дороги пропавшего пациента.
Идея не казалась хорошей, даже когда Мэри Маргарет без задней мысли предложила Эмметту присоединиться к шерифу к поискам Джона Доу. Исходящая от Генри идея не приобрела в глазах парня ни грамма привлекательности.
- Потише, малыш, - постарался остудить его пыл Эмметт. - Тебе надо учиться, а мисс Бланшард работать.
- К тому же его поисками занимается шериф Грэм, - подхватила Мэри Маргарет, и Эмметт был ей благодарен за своевременное содействие.
Генри эти доводы не убедили, он был слишком захвачен своими фантазиями.
- А если не найдет? – скептически протянул он и обратился к парню напрямую, ища поддержки. - Давай после уроков, идет?
С такой надеждой на него еще никто не смотрел. И Эмметт подумал, что нет ничего страшного в том, чтобы прогуляться пару часов по окрестностям, ему все равно заняться нечем. Генри продолжал верить в сказки и главное – верить в Спасителя. Поэтому он почти сразу сдался.
- Идет, - и протянул ребенку руку. Пора приучать его к мужским манерам.
Генри крепко ухватился за предложенную ладонь и руку жал старательно, даже пару раз тряхнул. Краем глаза Эмметт уловил, как прикусила губу Мэри Маргарет, стараясь сдержать улыбку. Парень в буквальном смысле опустился до уровня ребенка: для этого пришлось согнуться, упереться в колени обеими руками и не думать о том, как он выглядит со стороны прохожих.
- Только своей маме ни слова, договорились? – он заговорчески подмигнул. Это было абсолютно лишним. Кажется, Генри оскорбился от подобного предположения. Чтобы он пошел и рассказал все Регине? Вот еще! Однако Эмметт вовремя заметил свою промашку и поспешно добавил, уже разогнувшись. – Это просто формальность.
Мальчик кусал губы, словно размышлял, стоит ли ему обижаться, а затем лицо его прояснилось, как если бы что-то вспомнил.
- Почему ты спрашивал о мистере Голде?
Пришлось пожать плечами, чтобы не вдаваться в долгие объяснения. Он видел, что Мэри Маргарет посмотрела на часы, – они и так здорово задержались.
- Мистер Голд – плохой человек, - негромко сообщил Генри, цепляясь пальцами за лямки рюкзака. Ему было слегка не по себе. И добавил, нахмурившись. - Еще хуже нее.
- Куда же хуже, - легкомысленно заметил Эмметт к радости ребенка. Тому определенно нравилось, что парень с ним на одной стороне и не выказывает особой любви или страха к той, кого он окрестил Злой Королевой и с позором выдворил из своего сердца.
- Генри, тебе пора в класс, - напомнила Мэри Маргарет и кивнула в сторону школы. – Мы увидимся с Эмметтом после уроков.
Мальчик не стал спорить скорее из уважения к учительнице, потому что всем видом показывал, насколько ему не хочется в такой важный момент учиться. Да о какой школе может идти речь, когда Прекрасный Принц разгуливает по улицам города!? Кинув на прощание взгляд, полный сожаления и надежды, что, может быть, его в последний момент окликнут и разрешат остаться, Генри неохотно поплелся за учительницей к школе, куда подтягивались несколько опаздывающих детей.
Школьный двор опустел. Его наполняли уже совершенно другие звуки: не детские голоса, а шум опадающей листвы, шуршащей под ногами, проносящейся над тротуарами и временами взвивающей в воздух. Ярко пятно между небом и землей серого города.
Эмметт смотрел на закрывшиеся в последний раз входные двери, ощущая необъяснимую пустоту. Пустота была и в перспективе. Ему предстояло придумать, чем занять себя на эти долгие несколько часов. наконец-то смогла завершить сцену у школы
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ, часть 3 (окончание)Голубая больничная рубашка. Без выреза, чуть ниже колен, расписанная вязким соком растений и грязью влажной почвы. Капли свежей крови, как россыпь лопнувших переспелых ягод, впитавшимися пятнами расползлись по ткани. Они нашли ее в лесу, раскинувшемся вдоль небольшого водоема прямо за зданием больницы. И теперь Мэри Маргарет нервно мяла рубашку пальцами, пока они в поисках доктора Вейла пробирались между людьми, томительно ожидающих своей очереди.
Никто официально не запрещал Эмметту приходить в больницу; он сам туда не рвался, прекрасно понимая, что как и в любом другом заведении города, находящемся под патронажем местного мэра и личными убеждениями владельцев, здесь его неохотно примут на своем пороге.
Генри упрямо держался за рукав кожаной куртки, боясь отпустить хоть на мгновение, словно Эмметт в ту же секунду бы растаял, растворился, сбежал. Но Эмметт не сопротивлялся, позволяя вести себя обратно через лес до самого госпиталя по пустой, асфальтированной дороге, а после, минуя пропитанное суетой и многоголосым шумом приемное отделение, дальше по коридору к палате со стеклянным боксом – коробкой, в которую упаковали двух близнецов до востребования судьбы. Мальчик вопреки обыкновению молчал и лишь крепче сжимал податливую кожу рукава, когда встречался редким взглядом с отцом. Мэри Маргарет тоже не проронила ни слова, и Эмметту ничего не оставалось, как их поддержать.
Неизвестный ему доктор Вейл стал призом, врученным заранее, до полного прохождения пути. Стоял, сложив на груди руки, и отстраненно смотрел в плотное матовое стекло, за которым цветными силуэтами шевелились размытые фигуры. Он обернулся, услышав свое имя из уст взволнованной девушки.
Первое, что бросилось в глаза Эмметту, так это его лицо с узкими полосками губ. Он обладал внешностью типичного мерзавца и имел привычку слегка откидывать назад голову, награждая всех и каждого высокомерным взглядом, что вкупе с уложенными волосами выдавало в нем личность нарцистичную. Из семи смертных грехов Эмметт приписал бы ему как минимум половину.
- Что это? – недовольно скривил губы Вейл, кивая на запачканную рубашку, словно ему предлагали ее купить, а затем перевел взгляд на остальных подошедших. – Что здесь происходит?
И он еще сильнее откинул голову.
Требовательный тон заставил его голос звучать громче и неприятно бил по ушам. Эмметт поморщился, как от крика, и превентивно сжал зубы, потому что уловил колючий внимательный взгляд доктора на своем лице. Этот взгляд цеплялся за каждую линию, будь то челюсть или скулы; почти явственно царапал кожу и сдирал кровяные корки с заживающих ран.
Когда Вейл встретился с ним глазами, две морщины пересекли лоб мужчины и тут же исчезли. Маска презрения не обезобразила и без того неприятное лицо при том, что он узнал стоящего перед ним человека – это было в его взгляде. Он втянул губы, и лишь тонкая кривая линия осталась на месте рта. Эмметту не понравился заинтересованный бегающий взгляд, в котором не было ни намека на отвращение. Напротив, доктор Вейл казался удовлетворенным.
Но все длилось какую-то секунду, - время незначительное для подобных выводов, - на которую они вместе словно выпали из реальности, когда цвета преобразуются в оттенки серого и все вокруг видится словно через матовое стекло – такое же, как в приемном кабинете за спиной Вейла.
Легкое чувство отстраненности накатило на парня: слова Мэри Маргарет сливались в однообразный шум, приглушенный и далекий, словно их разделяло не пара шагов, а многотонная толща воды. Эмметт усилием воли заставил себя вслушаться, чтобы разобрать ее речь. Она говорила торопливо, эмоционально, стараясь представить не только вещественную рубашку, но и известные ей факты.
- … мы подобрали ее в лесу, но Джона Доу так и не нашли. Пошлите шерифа, пусть обыщет… - она трясла найденной больничной одеждой в такт расставленным интонациям.
- Вы, верно, не слышали, - перебил ее доктор. Нетерпеливо, холодно, обрывая на полуслове. Если он пытался звучать сдержанно, то приложил недостаточно усилий. Мэри Маргарет как-то смешалась. Рукав куртки стянуло - Генри сильнее сжал пальцы. Эмметт неотрывно следил за мужчиной в белом халате, который заканчивал фразу.
- Джона Доу уже нашли. Он здесь, – предупреждая последующие вопросы, Вейл кинул быстрый взгляд через плечо.
С неуместным удовольствием Эмметт подумал, что шериф так и не позвонил. Но радость не была долгой: телефон Мэри Маргарет разрядился еще в начале их прогулки, вслед за ним села батарея мобильного Эмметта.
Именно поэтому они тащились через лес вместо того, чтобы вызвать наряд спасателей на место обнаружения окровавленной рубашки.
- А кровь… - словно прочитала его мысли Мэри Маргарет. Она явно не знала, что делать с испорченной, никому не нужной рубашкой, и сжимающая ее рука обессилено повисла вдоль тела.
- Рассек себе подбородок, ничего смертельного, - скучающе ответил доктор, отчего-то смотря на Эмметта, а не на девушку. Но почувствовав пытливый взгляд последней, неохотно повернул к ней голову и пояснил. – Сейчас ему накладывают швы.
Мимо то и дело сновал больничный персонал, и, чтобы не мешать налаженному внутреннему распорядку в этом мирке, наполненном запахом лекарств, им пришлось сместиться с прохода ближе к стене и к Вейлу.
Как ребенок к красочной витрине, Мэри Маргарет прильнула к стеклу, едва не касаясь его носом; она не отступалась от Джона Доу, на что у нее были свои не озвученные причины. Вероятно, хотела во всем убедиться сама. Что ж, подобное правилами больницы не запрещалось, иначе бы их вежливо попросили уйти. Потому что доктор хотел отделаться от них побыстрее – так казалось Эмметту, но это вовсе не означало, что он прав. Ясность сознания была отравлена едким туманом неприязни к Вейлу, который проявлял к нему неподобающий интерес. Каждый раз, когда он наталкивался на изучающий взгляд, складывалось неприятное ощущение, что его режут скальпелем на холодном металлическом столе, но не в операционной, а в морге. И при этом доброжелательно улыбаются.
Притихший Генри держался рядом и не пытался найти объяснения в сказочных мотивах; видимо, он слегка побаивался Вейла или - как любой ребенок - не любил врачей и испытывал к больницам страх. Мальчик опасливо осматривался по сторонам, но ни на чем особенно не задерживал взгляд, только в один момент заворожено наблюдал за каким-то несчастным, по-видимому, с частичным параличом или травмой. Тот шел тяжело, при каждом шаге подтягивая к себе ногу, как неживую. Ступня при этом выворачивалась вовнутрь. И это натолкнуло Эмметта на мысль, которая никак не ложилась на язык.
- Как он вообще сумел уйти? – прозвучало так, словно в первую очередь парень обращался с этим вопросом к самому себе. Но каждый почувствовал себя причастным. Даже Генри.
Мэри Маргарет встрепенулась и с удивлением посмотрела на Эмметта.
- Простите? – первым отреагировал доктор Вейл. В его голосе было непонимание, но из-за условного ярлыка двуличного человека, парень заподозрил врача в неискренности.
Уже не в первый раз Эмметт подумал, что в этом городе его могла постичь печальная участь параноика.
- Он лежал в коме несколько лет.
Выдавать простую констатацию факта за объяснение – мертвая тактика.
- Не думаю, что я вас понимаю, - ровным голосом произнес доктор, как заученную фразу. - Мистер…
И замолчал, ожидая очевидного ответа. Подозрения Эмметта только усиливалась. К чему все это притворство, когда каждый житель Сторибрука знает его имя? Уж Вейлу оно точно должно быть известно.
Боже, он действительно начинал ощущать себя человеком, помешанным на теориях заговоров.
- Свон, - тем не менее, ответил он и продолжил излагать свое виденье ситуации, а точнее, неких несостыковок, наконец-то, ясно представших перед взором. - Даже терапия не спасет от атрофии мышц. Как он сумел подняться?
Лицо Вейла приобрело оттенок насмешливо-понимающий.
- Мистер Свон, вы врач?
Хотелось устало выдохнуть, простонать, в конце концов. Было очевидно, куда клонит Вейл. Эмметт заметил краем глаза, что Генри одобряюще улыбнулся, принимая сомнения парня в счет доказательств сказочной теории. Если ситуация не совместима с реалиями этого мира, значит, здесь замешан мир иной.
- Нет.
Он действительно не был силен в медицине и строил догадки исключительно на знаниях, которые почерпнул много лет назад из книг художественной литературы. Но это было логичное предположение, разве нет?
Возможно, Вейл выдал бы пару научных теорий, - запутанных и пространных, - чтобы объяснить сей факт; возможно, Эмметт бы даже поверил или просто кивнул, не желая дальше вести бессмысленный спор. Но пресловутое и хрупкое «возможно» повисло в воздухе, прежде чем его безжалостно разбила открывшаяся дверь.
Ему впервые представилась возможность воочию узреть того самого безымянного пациента. Для человека, только вышедшего из комы, он был достаточно свеж и бодр, и на лицо, – бледное от нехватки солнца, с телесным пластырем, покрывшем тонки швы, - действительно чем-то отдаленно напоминал сказочного принца с картинки. А может, это была просто игра воображения.
Вместе с ним вышла светловолосая женщина в обычной мирской одежде, явно не из штата сотрудников. Она вывела дезориентированного Джона Доу из кабинета, заботливо придерживая под локоть. Несмотря на очевидную усталость, в выражении лица ее читалось облегчение и радость. Эмметт подозрительно нахмурился: складывалось ощущение, что незнакомка знала этого мужчину.
Генри дернул за рукав, привлекая к себе внимание. Мальчик явно хотел поделиться с ним чем-то важным, но слова остались невостребованным, когда с задержкой в несколько секунд известный кабинет покинула не менее известная женщина. Рабочий день подходил к концу, но кресло мэра в офисе пустовало, - она находилась именно в том месте, где ее ждали меньше всего. Сама мисс Миллз удивленной присутствием определенных лиц не выглядела. Возможно, во всем виновата здешняя атмосфера, отбивавшая всякую охоту к разговорам, но Регина не проронила ни слова, лишь смерила взглядом столпившихся у кабинета людей. Лицо ее не выражало ровным счетом ничего, только сузившиеся на секунду глаза и сильно сжатые пальцы Генри поведали, что как только возникшая ситуация разрешится, между сыном и матерью состоится неприятный разговор. Правильно, не к чему прилюдно развевать чудесный миф о близких отношениях вынужденных родственников.
Эмметт не знал, что делать и как реагировать; кажется, ему тоже не избежать неприятной беседы. Публичной, вероятно постыдной, со множеством обвинений, скрывающих угрозы. Потому что так действует Регина, - это ее стиль и ее игра; для местных зрителей она признанная примадонна театра, который тоже принадлежит ей.
Застыла в замешательстве Мэри Маргарет, но по другой причине: взгляд ее был направлен в сторону блондинки, которая что-то тихо спросила у доктора Вейла. Тот в свою очередь вопросительно посмотрел на мэра.
- С восстановлением проблем не будет, просто оформите все бумаги с миссис Нолан, - незамедлительно отреагировала она, прекрасно понимая, о чем идет речь – в отличие от остальных. Ее голос под стать лицу не изобиловал эмоциями. Говорила она по обыкновению деловито и держалась уверенно. Приказы, распоряжения, - одним словом, мэр Миллз снова была на коне.
Вейл не стал растрачиваться на фразы и просто кивнул, а затем, коснувшись плеча названной миссис Нолан, указал куда-то в конец коридора, словно приглашая женщину пройти с ним. Она засомневалась и с тревогой посмотрела в безмятежное лицо Джона Доу, которого продолжала придерживать за руку. Даже странно, что мужчина никак не реагировал на происходящее, словно его здесь не было. Заместо потерянной рубашки на него накинули форму медперсонала. Россыпь маленьких красных точек скопилась вокруг вены на сгибе локтя; на запястье весел синий больничный браслет.
Но руки при этом, мысленно отметил про себя Эмметт, выглядели абсолютно нормальными. Словно мышцы под кожей не иссохлись от полного бездействия.
- Мисс Бланшард проводит его в палату, - оповестила всех Регина, разрешив проблему. Никто не возражал. Примечательно, что она так и не потрудилась удостоить притихшую девушку взглядом. Лишь когда ответа не последовало, соизволила на нее взглянуть. – Вы ведь в состоянии это сделать? – прохладно осведомилась женщина.
В первый момент Мэри Маргарет замешкалась, но сразу исправила оплошность.
- Да, да, конечно, - сбивчиво поспешила она уверить Миллз, которая неприязненно следила за ней с нечитаемым выражением лица. Единственный вывод, который сделал для себя Эмметт: как и большинство людей, его подруга мэру не нравилась. И он искренне надеялся, что причиной подобной нелюбви были вовсе не его напряженные отношения с женщиной.
Немного оживился Генри, когда Мэри Маргарет приняла несчастного пациента на свое попечение. Мальчишка, наверное, ждал чего-то волшебного: поистине сказочной искры, что проскочила бы между двумя этими людьми. Но единственным светлым пятном в истории стала застенчивая улыбка Мэри Маргарет и вымученная – миссис Нолан. Однако Эмметт вскоре понял, что ошибся в счете: губы Регины тоже растянулись, и улыбка ее была торжествующей. Криво улыбнулся краешком рта доктор Вейл.
Во всем этом им остро ощущалось непонимание происходящего. Мотивы, причины, следствия – все переплелось в голове Эмметта, и он никак не мог понять, где начинается, а где кончается каждая из нитей. Подобная картина часто прослеживалась в его жизни. Только здесь узелки – важные точки, значение которых он не может разгадать. Кто эта миссис Нолан, и откуда она знает Джона Доу? Почему не пришла за ним раньше? Что за дела у мэра с главным врачом больницы и связанно ли это с коматозным пациентом?
Голова шла кругом от безответных вопросов. Ко всему прочему, к нему подкрадывался очередной приступ мигрени. За этим он не заметил, как их осталось трое: Регина изящно избавилась от лишних свидетелей.
Он отчего-то посмотрел на опустевший кабинет. Матовое стекло не отражало и не создавало их зеркальных двойников; оно поглощало окружающий цвет. Подобным свойством обладала и мисс Миллз, с одной поправкой – она забирала положительные эмоции. Высасывала как вампир. Вот и сейчас настроение Генри, радовавшегося их совместной прогулке по лесу, переживавшего после злополучной находки и надеявшегося на чудо в больничном коридоре, было безнадежно испорченно. Потому что когда Регину ничего не сдерживало, она не особо церемонилась.
- Генри, подойди ко мне, - не терпящим возражения тоном приказала женщина. Какую бы речь она не заготовила для Эмметта, произносить ее Регина решила, лишь имея подле себя сына.
Никакой реакции. Захотелось расхохотаться ей в лицо. Но это была плохая идея; ее обычно полные губы сейчас стали такими же тонкими как у Вейла. Она начинала злиться.
- Генри? – позвала она его еще раз, и слова таили в себе угрозу. Женщина скрестила руки на груди, выжидающе смотря на сына.
Мальчик упрямо молчал. Детская ладошка скользнула в широкую мужскую ладонь, и Эмметт, не ожидавший ничего подобного, машинально сжал пальцы. Но для Миллз это стало последней каплей. Она сократила разделяющее их расстояние и, наклонившись, схватила ребенка за плечо.
- Ты почему меня не слушаешься? – почти прошипела Регина ему в лицо.
У Эмметта язык не повернулся назвать ее в тот момент заботливой мамочкой. Но язык онемел и для того, чтобы ее одернуть. Чужеродное сознанию убеждение, что он не имеет права вмешиваться в напряженный момент, отравленной иглой кольнуло в голове, и яд разнесся по крови, повергая парня в оцепенение. Парализованный, ему оставалось только молчаливо наблюдать.
- Отстань! – неожиданно огрызнулся Генри, не дождавшись поддержки. Он дернулся, пытаясь одновременно избавиться от хватки Миллз и прижаться ближе к Эмметту, ища у него защиты. Но маневр не удался: Регина лишь сильнее сжала его плечо, вырисовывая на лице ребенка гримасу боли.
Гнев подкатил к горлу удушливой волной и составил компанию усилившейся мигрени; закололо в раз онемевшие пальцы. Появилось немыслимое желание сдавить ими хрупкое горло.
Но Регина среагировала быстрее: с кротким вздохом она отдернула руку, словно обожглась, и отступила.
Неожиданное желание спало, как красная пелена с глаз.
Женщина морщилась, сжимала пальцы в кулак; можно было подумать, что она пытается справиться с болью. Или с собой. Она больше не выглядела разозленной, скорее растерянной, - состояние, столь непривычное для нее. Когда она теряла контроль, ее выдавали пальцы, несколько секунд назад они ее предали.
Высвободил свою руку из ладони Эмметта и Генри. Теперь он потирал ноющее плечо и смотрел на Миллз с долей страха и отвращения, хотя насчет последнего Эмметт сомневался: может ли ребенок испытывать столь негативное и интенсивное чувство? Его лицо покраснело – не то от сдерживаемых слез боли или обиды, не то от злости. Казалось, сейчас мальчишка примется топать ногами, кричать на всю больницу, кидаться бесхитростными фразами, обвиняя женщину в приписываемых книгой грехах вдобавок к грехам земным.
Оба взрослых застыли в ожидании лавины, которая должна была вот-вот обрушиться и смести всех. Пальцы Эмметта, недавно сжимающие детскую ладонь, вернули себе прежнюю чувствительность и теперь слегка подрагивали. Регина так и не разжала кулак.
Напряженное ожидание не переросло в нечто большее и не лопнуло; оно сдулось, улетучилось как воздух из дырявого шарика. Ничего не изменилось и не происходило. Больница жила своей жизнью, коридоры полнились персоналом вперемешку с пациентами и их родственниками. Кто-то радовался, кто-то печалился, вслух или про себя, но все они проходили мимо, не вмешиваясь или не замечая семейной драмы.
Генри медленно попятился назад, не сводя глаз с приближающейся женщины.
- Сильно болит? – обеспокоенно спросила Регина, сделав отчаянную попытку коснуться его, но мальчик увернулся, продолжая потирать плечо. Это нисколько не поубавило ее решимости подобраться к ребенку. - Генри, прости, я не хотела.
Мягко, заботливо и так по-матерински. Кажется, она искренне сожалела о случившемся. Если бы Эмметт не стал очевидцем предшествующих событий и ни разу не видел темную сторону Регины, то участниками сцены посчитал бы обиженного ребенка и мать, которая отчаянно хочет загладить вину. Отчасти, это было справедливое замечание, только Миллз обладала феноменальной способностью портить все не только другим, но и самой себе.
- Но этого бы не случилось, послушайся ты меня, - с укором заметила она.
Что за нелепая попытка оправдаться? От подобной несправедливости мальчик рассерженно сверкнул глазами. Эмметт, безмолвно стоявший на том же месте, разделял его возмущение, но при этом отчетливо чувствовал себя лишним.
Каким-то чудом Регине удалось взять ребенка за руку. Она, склонившись, что-то тихо сказала ему – Эмметт так и не расслышал, но предположил, что это были извинения. Генри счел их приемлемыми и не стал вырываться.
- Если все еще больно, мы можем сходить к доктору Вейлу, - виновато предложила Миллз, но мальчик незамедлительно покачал головой. – Пойдем, я куплю тебе мороженое. Ты хочешь мороженое?
Все еще мрачный Генри неопределенно дернул плечом. Но он не сопротивлялся и не отверг предложение, так что Регина приняла его молчание за согласие.
Все это время Эмметт был для них невидимкой: в отношениях матери и сына места ему не нашлось. Генри только кинул на него прощальный взгляд через плечо и успел получить в ответ ободряющую улыбку. Что бы Миллз не хотела сказать парню, она оставила томиться это при себе: возможно, доведенное до готового состояния, эта речь выстрелит в будущем и нанесет куда больший урон.
Еще некоторое время парень простоял у покинуто кабинета, пока нашедшая хрупкое равновесие семья не растворилась в беспрерывно движущейся толпе.
Ничего существенно он не выяснил; ситуация с Джоном Доу, его светловолосой сопровождающей и доктором Вейлом оставалась мутной. Ничто не указывало на связь между этими людьми и Региной, за исключением ее императивного положения и их субординации.
Вспомнилась недавняя сцена неповиновения и неумышленного наказания, при которой Эмметт самоустранился. Межличностные штучки между родителями и детьми были и оставались чуждыми к восприятию.
Больница перестала его интересовать и не давала полезных подсказок. Он брел по коридору, голова его была пуста: ни мыслей, ни мучающей боли. И никаких идей, что делать дальше. Мэри Маргарет пропала вместе с Джоном Доу, в местном кафе Регина подслащивала горькую пилюлю собственных ошибок щедрой порцией мороженого.
Ему бы не помешало покурить: пачка сигарет жгла в нагрудном кармане. Но на выходе из больницы апатичное настроение испарилось; судьба давала второй шанс провести вечер с пользой, и Эмметт намерен им воспользоваться.
После пережитых событий и длительного нахождения в удушливой атмосфере медучреждения, миссис Нолан, о которой никто ничего не знал и не слышал, видимо решила некоторое время провести на свежем воздухе. Она обменивалась последними фразами с доктором Вейлом, когда Эмметт поймал их взглядом, и стоило женщине направиться в сторону улицы, парень, не колеблясь, последовал за ней, как ищейка, взявшая след. Он лавировал между людьми, не желая выпускать блондинку из вида, и очень скоро ее нагнал.
К вечеру на улице заметно похолодало, но желто-горячее солнце напоследок щедро дарило городу достаточно света, чтобы утопленные в тротуары фонари стояли бесполезными столбами с потухшими провалами ламп.
Миссис Нолан благоразумно расположилась в стороне от центрального входа, чтобы не попасть в бесконечный поток приходящий и уходящих. Она нервно сжимала в руках помятый листок бумаги и была настолько поглощена изучением написанного, что не заметила подошедшего парня.
- Сумасшедший денек, да? – миролюбиво заметил он, и женщина удивленно подняла на него свой взор. Эмметт намеренно улыбнулся, памятуя, что его по-детски открытая улыбка не раз позволяла расположить к себе людей. Он рисковал и тратил редкую удачу, чья стоимость непомерно высока, если даже не сказать бесценна, чтобы поговорить с миссис Нолан, которая не так давно общалась с мэром и наверняка слышала о контрах, ставших достоянием общественности.
- Лучше не скажешь, - согласилась женщина, и с губ сорвался кроткий смешок. Она сжала губы, словно боялась позволить себе полноценную улыбку. Эмметт прислонился плечом к стене, показывая свое полное предрасположение к душевным изливаниям. Каким бы скучным оно не было, всегда существует вероятность в общем потоке выудить пригодную к размышлению информацию.
В последний раз посмотрев на листок в руках, миссис Нолан аккуратно сложила его по глубоким линиям сгиба и спрятала в сумочке. Эмметт успел только заметить, что всю страницу заполнял рукописный текст. Разобрать что-либо с угла мимолетного взгляда не представлялось возможным.
- Это… мои старые заметки о нем. Написала в первый год, - видимо, заприметив его интерес, пояснила женщина, но ее слова для Эмметта не имели смысла. Она нервно засмеялась и прикрыла глаза ладонью, будто бы отгораживаясь от остаточных лучей предзакатного солнца, что освещало ей лицо. Она казалась куда более изможденной, чем пациент из комы, и такой же бледной. Эмметт находил ее достаточно привлекательной, но в этом плане неинтересной. Парень посмотрел по сторонам, собирая остатки мужества. Кто знает, какой подвиг придется ему совершить в ближайшее время, поскольку женские слезы делали его совершенно безоружным.
Она глубоко вздохнула, успокаиваясь; со своего места Эмметт видел проступившие желваки. Когда она, наконец, убрала руку, в глазах ее стояли слезы.
- Знаю, звучит глупо, но не хотелось забыть все хорошее, что я любила в нем. Чтобы всегда знать, почему я жду, когда он вернется, - продолжала она, смотря прямо перед собой немигающим взглядом. Эмметт безмолвно наблюдал, как неуверенно скользнула по ее щеке кристальная капля, протянув за собой чернильный след потекшей туши. Миссис Нолан заметила все в последний момент и поспешно смахнула непрошенные слезы. Кольцо не украшало безымянный палец левой руки.
- Простите, что я все вам это говорю, - она извиняюще посмотрела на него покрасневшими глазами, и Эмметт с трудом заставил себя встретить ее взгляд. Он не придумал ничего лучше, чем пожать плечом. – Я уже почти потеряла надежду, когда мне позвонили.
Она хотела перевести дух, но губы предательски задрожали, разрывая вздох. Женщина поспешно прижала ладонь к непослушным губам, подавляя рвущиеся рыдания в зародыше.
Все это навевало тоску. Затея начала казаться Эмметту безнадежной: в таком состоянии от блондинки мало толку. Правда, ее слова о любви, надежде и ожидании говорили о многом; например, о месте, которое занимал в ее жизни Джон Доу до того, как занял место на больничной койке. Или правильнее называть его мистером Ноланом? Отсутствие кольца ни о чем не говорит.
- И давно вы женаты? – кинул на проверку свою теорию Эмметт, когда женщина полностью совладала со своими эмоциями.
- Почти пять лет, прежде чем он исчез. Мы тогда крепко поссорились, - поведала она. Что-то неприятно защемило внутри. Эмметт поморщился, но постарался придать своему лицу сочувствующий вид. - Искать его с самого начала мне не позволила гордость. Потом я убедила себя, что он уехал в Бостон или еще куда-нибудь.
Миссис Нолан устало потерла лоб и грустно улыбнулась одними губами; наверное, считала все произошедшее в прошлом глупостью - Эмметт не сильно разбирался в психологии и настроении расстроенных женщин. Но площадка для последующих вопросов была расчищена.
- А что с его братом? Вы не связывались с ним после исчезновения мужа?
Парень вовремя прикусил язык: такой напор трудно спутать с праздным любопытством, это скорее напоминает допрос.
Но разбитое состояние женщины сыграло ему на руку: она была увлечена рассматриванием цветных осколков прошлого и ничего не заподозрила.
- Джеймсом? – странным голосом переспросила она.
Эмметт неопределенно покачал головой.
- Наверное. Как получилось, что он тоже лежит здесь в коме?
- Вы что-то путаете. Это невозможно, - покачала головой миссис Нолан. Она выглядела удивленной, хотя это не шло в сравнение с выражением на лице парня. Эмметт нахмурился, - «невозможно» было слишком сильным словом. Мэри Маргарет была абсолютно уверена, что видела двух близнецов, а уж она не страдала психическими расстройствами и не стала бы выдумывать несуществующего брата. Так он думал.
Заметив сомнения парня, миссис Нолан тихо продолжила:
- Джеймс погиб в Ираке. Дэвид похоронил его до нашей с ним встречи.
Вот это не просто интересно, а даже странно. Кого тогда видела его подруга на больничной койке рядом с провалившимся в беспробудный сон Джо-Дэвидом? Два события – дополнительный пациент в стеклянном боксе и разговор с миссис Нолан, - должны были идеально наложиться друг на друга. Но вместо этого, они друг другу противоречили. А значит, кто-то лжет. Или как минимум еще одно событие ускользнуло от его внимания – что-то, что объяснило бы такое несоответствие.
Наверное, стоило оторваться от собственных размышлений и проявить еще капельку сочувствия, как это принято в обществе.
- Я сожалею.
Миссис Нолан приняла его слова кивком.
- Я тоже. Говорят, он был прекрасным человеком.
Они замолчали; каждый погружен в свои мысли и не знает, что еще добавить. Эмметт лихорадочно перебирал в голове возможные вопросы, которое стоило бы задать, но не сумел придумать ничего толкового. Что одолевало в тот момент женщину, сказать было сложно – все же она переживала серьезное эмоциональное потрясение. Пусть даже и со знаком плюс.
- Мне надо идти, - она оттолкнулась спиной от стены и выпрямилась, прежде чем с благодарностью посмотрела на парня. - Спасибо, что выслушали, Эмметт.
Ну, разумеется, она знала его имя. Но не осуждала настолько, чтобы отказать ему в разговоре.
- Кэтрин, - несмело улыбнувшись, добавила женщина, исправляя неравное положение. Из всех показанных ранее, эта улыбка была наиболее радостной.
- Удачи вам с Дэвидом, Кэтрин, - глядя ей прямо в глаза, пожелал Эмметт. - Ему очень повезло.
И он душой не кривил. Миссис Нолан казалась порядочной женщиной, и мотиватором в ее стремлении помочь мужу было не чувство вины, хотя и оно имелось в наличии, - а чувства более глубокие.
Она усмехнулась в ответ на этот незамысловатый комплимент и направилась обратно в больницу. В какой-то момент женщина позволила себе оглянуться, и Эмметт неопределенно махнул ей рукой. Но как только она скрылась из виду, лицо его враз помрачнело. Он прислонился затылком к прохладной стене и прикрыл глаза. Даже сквозь веки солнце его слепило.
Что, черт возьми, здесь происходит?
@темы: Run this town tonight, Аднажды, my ff
-
-
18.03.2014 в 14:07вот и я задала тот же вопрос
-
-
18.03.2014 в 14:07да ладно.
-
-
18.03.2014 в 14:08-
-
18.03.2014 в 14:22почему кэтрин сказала что джеймс умер
а сноу его видела
я подумала про то, что разбудился не тот сначала
или у сноу был джеймс изначально, а не дэвид
много чего в голову лезло
-
-
18.03.2014 в 14:25