I was an Angel, living in the Garden of Evil
Название: Run this town tonight
Рейтинг: R я определилась с рамками жестокости
Пейринг: Регина Миллз / Эмметт Свон (основной) там еще по ходу могут быть какие-то
Сюжет: Эммы Свон не было никогда, - как сказал тогда Принц в подземелье, "это мальчик". Эмметт, он же Спаситель, попадает в Сторибрук волею судьбы и маленького несносного чудовища, который оказался ему сыном.
Предупреждения: поскольку Эмметт немного пижон, немного мудак намеки на инцест, насилие
От автора: мухаха, я предвкушаю кульминацию истории
ГЛАВА ПЯТАЯ, часть 1Той ночью он спал как никогда неспокойно: неприятные воспоминания не отпускали, мучили его, знакомыми картинками проносясь перед глазами. То ослепительно вспыхивали, то мгновенное таяли в жадной дымке. Эмметт бежал от кошмаров прошлого, как от голодных хищников, но не продвинулся ни на шаг. Непослушное тело слабело, пока окончательно не стали ватным. Он обессилено упал на землю и сжался в комок. Как раз вовремя – тяжелый ботинок с размаху заехал ему в предплечье. Удар был болезненным, но крик испарился в пересохшем горле, не достигнув губ и влажного языка, омытого кровью после второго сильного удара – на этот раз между лопаток. Казалось, его бьют со всех сторон, но он не видел нападавших, их лиц или тела. Все, что Эмметт успевал заметить – приближающийся носок вычищенного ботинка. А затем боль, электрическим разрядом стягивающая тело.
Как бы он не старался, это побоище не могло длиться долго. Руки ослабли, и очередной удар пришелся в лицо. Эмметт зажмурился, принимая неминуемое. В тот момент, когда раздался кроткий звук ломающейся под напором кости, глаза его широко распахнулись.
Он уже не лежал на земле, а сидел на твердом паркете в слабо освещенном холле. Руки грубо заведены за спину и стянуты наручниками. Кровь из сломанного носа заливает губы, подбородок и одежду. Со стороны, наверное, кажется, что он только что наслаждался неудержимым пиршеством у свежего теплого тела. Во рту остро ощущался вкус крови, и он медленно распробовал его, время от времени облизывая окровавленные губы. Удовольствие портило лишь осознание, что кровь его собственная.
Взглянув перед собой, он с удивлением обнаружил двух одинаковых мужчин, небрежно прислоненных к стене. Как не старался, Эмметт не мог вспомнить их имена. Один, с отсутствующим выражением лица, смотрел куда-то сквозь него; второй, с мертвыми стеклянными глазами, уставился в пол. Голубая рубашка на нем была грязной и помятой; на груди расцветали кровавые пятна, как будто грудь мужчины пробили невидимые пули.
Эмметт моргнул.
Никаких братьев не было и в помине.
Над головой раздался торжествующий смех: словно из неоткуда рядом с ним оказалась Регина Миллз. Она откровенно смеялась над положением своего противника. Чтобы он мог лучше разглядеть ее лицо и осознать свою полную ничтожность, мисс Миллз склонилась к нему, втянула носом окутывавший его воздух, насквозь пропитанный металлическим запахом. О, она смаковала каждый миг своей победы.
Кажется, ее губы растянуло улыбкой, а может, это рвалась наружу очередная самодовольная речь, - неважно, нет никакой разницы, что она намеривалась сказать, потому что горло ей сдавили сильные пальцы, перекрывая доступ кислорода. Никаких наручников не осталось и в помине. Регина дернулась, обеими руками обхватывая его запястье, стараясь избавиться от удушающей хватки, но все впустую.
Эмметт равнодушно наблюдал, как безмолвно шевелятся порочные губы с гранатовой помадой. Он хотел бы обновить цвет густой багровой кровью схожего оттенка, разорвав сильным ударом внутренние органы. Но еще слишком рано.
Парень ослабил хватку, чтобы вдоволь насладиться задыхающимися хрипами. А ее глаза! Испуганные, широко раскрытые, зрачки, окрашенные смертельным страхом в бесконечно черный.
Внутри словно что-то защемило; нарастал шум в ушах и боль в голове. Чем сильнее он сжимал пальцы на тонком горле, тем сильнее раскалывалась голова. Боль стала водой, залившей легкие. Эмметт начал кашлять, но вместо этого из горла лился знакомый мерзкий смех. Он смешивался с бесплотными попытками Регины сделать спасительный вдох. Эта ужасная музыка была предсмертным маршем.
Когда Миллз обмякла, боль взорвалась внутри головы с такой силой, что он ослеп.
...Эмметт рывком сел на кровати, тяжело дыша, как после многомильной пробежки. В первые секунды его сковал страх – он ничего не видел перед собой. Затем предметы, укрытые темнотой, начали проявлять свои очертания. Дышать стало легче, но сердце бешено колотилось в груди, а все тело блестело от пота. Взмокшие волосы прилипли ко лбу, во рту было сухо, пока горячая солоноватая жидкость не смочила губы. Парень стер ее тыльной стороной ладони, но еще до этого понял: у него носом шла кровь.
***
Солнечное утро не смогло пролить свет на темные загадки Сторибрука; все наоборот стало лишь запутаннее. Эмметт надеялся, что у Мэри Маргарет получилось узнать хоть что-нибудь от недавно очнувшегося Дэвида Нолана, чтобы прояснить ситуацию с близнецами. Но здесь его ждало разочарование: у мужчины обнаружились проблемы с памятью. Он не узнавал свою жену, никого из окружающих его людей, и был довольно замкнут. В последующие несколько дней некогда никому не нужный Джон Доу получил полную дозу внимания от врачей, Кэтрин и Мэри Маргарет. Последняя стала больше проводить время в больнице, прикрываясь волонтерством. Насколько понял из ее разговоров Эмметт, пациент сам просил Вейла присылать к нему именно мисс Бланшард, если его жена по каким-то причинам не могла присутствовать. Мэри Маргарет не возражала.
Удивительно, но история с близнецами перестала ее волновать. Да, она уточняла у Вейла по поводу второго пациента в стеклянном боксе и даже лично навещала его. Светловолосый мужчина средних лет, внешностью не имевший ничего схожего с Дэвидом. Его перевели в палату в день, когда там был класс Генри, сразу после ухода детей – совпадение невероятное, но вряд ли сравнится со скорейшим выходом из многолетней комы известного пациента. Такие совпадения порой случаются, уверяла Мэри Маргарет. В конечном итоге, уставшая от работы и поздних визитов в больницу, она не уделяла тому происшествию большого внимания, говоря, что обозналась и неважно чувствовала себя в тот день.
Но Эмметту все казалось подозрительным. В момент телефонного звонка девушка была абсолютно уверена в своих словах, - ее паника была неподдельной, - и хотя доказать наличие второго близнеца он не мог, нутром чуял, что тот существовал. Не в прошлом, но в настоящем. Дэвид, разумеется, о брате не помнил, и пустым взглядом ответил на заданный по просьбе Эмметта вопрос. Генри имел собственное мнение, основанное на книге сказок, в которой поразительным образом существовала история о брате-близнеце Прекрасного Принца по имени Джеймс, погибшего в показательной битве. Такие совпадения случаются, в этот раз уверился Эмметт и сдержанно улыбнулся, когда мальчик посмотрел на него полными надежды глазами. Он легко убедил себя, что близнецов могли назвать такими схожими распространенными именами.
В этом случае, последней и единственной зацепкой стали слова Кэтрин. Но и здесь Эмметт зашел в тупик. Сама она никогда Джеймса не видела, местное кладбище было настолько старым, что половина имен истерлась с могил и выщербленных крестов, а городская библиотека в часовой башне стояла закрытой, перекрывая доступ к архивным записям и заметкам. Ключ наверняка хранился у мэра, но на ее помощь рассчитывать не приходилось. После случая в больничном коридоре она с ним больше не пересекалась, но подлостей исподтишка не делала и ручного шерифа не подсылала.
Мэри Маргарет считала, что он преувеличивает. А еще она думала, что Эмметт заигрался и придает слишком большое значение словам миссис Нолан. Не в ее правилах было кого-то осуждать, но за нее говорило подсознание, услужливо предоставляя слова, выдающее недовольство поведением женщины. Нет, Кэтрин была милой и каждую свободную минутку посещала потерянного уже для самого себя мужа. Но, несмотря на поразительное в своей скорости, восстановление, Дэвид еще слишком слаб и дезориентирован, чтобы возвращаться домой, из которого когда-то сознательно ушел. К тому же, рабочие дни никто не отменял, и Кэтрин не могла обеспечить мужчине должного ухода и внимания.
Так говорила Мэри Маргарет, и Эмметт к своему неудовольствие отмечал ее чрезмерную увлеченность мистером Ноланом. Она почти перестала интересоваться его, Эмметта, делами, операцией «Кобра», но не было такой беседы, в которой бы не всплыло имя Дэвида.
Подозрения подтвердились в пятницу вечером. Эмметт сидел за столом и хмуро пересчитывал наличные. Откровенно говоря, он был на мели. Денег никогда не было достаточно, но за две с половиной недели, проведенных в Сторибруке, карман его заметно опустел. В ближайшее время парень не собирался возвращаться в Бостон, - он уже договорился со старым знакомым, который обещал переслать ему необходимые вещи и некоторую сумму, - но все это лишь убеждало в необходимости найти здесь источник заработка.
С рекомендациями лично от мэра на многое рассчитывать не приходилось.
Эмметт тяжело вздохнул и окинул кухню безнадежным взглядом. На полках над раковиной в тесноте соседствовали чистые тарелки и кастрюли. Ни намека на золотой горшочек, хотя парень от него определенно не отказался бы.
Торопливые шаги раздались со стороны общей лестницы, и через секунду дверь распахнулась. Мэри Маргарет буквально влетела в квартиру, торопливо стянула с шеи шарф и, не глядя, кинула его вместе с сумкой на заваленный тетрадками стол, что ютился недалеко от входа. Не разуваясь, девушка уверенно прошла мимо Эмметта, который взирал на происходящее молчаливо, скептически нахмурившись. Непонимание наполнило все его существо, и брови удивленно поползли вверх, когда Мэри Маргарет села за стол, выбросив перед собой как игральные кости его помятую пачку сигарет и зажигалку. Непослушными руками, которые говорили не столько о возбуждении, сколько о неопытности, девушка судорожно щелкала колесиком, сумев зажечь сигарету не с первого раза, а затем поспешно вдохнула тяжелый дым. Эмметт поморщился.
Закономерно, что горло дернуло от спазма, и в следующий момент она закашлялась, выплевывая остатки не переваренного дыма. Но сигарету из рук не выпустила и не позволила Эмметту ее отнять, усиленно замотав головой, когда он протянул руку.
Еще пара коротких, неумелых затяжек, которые могли стать скорее причиной головокружения, чем источником успокоения, и Мэри Маргарет была готова поделиться всем. Эмметт внимательно следил за ней, подперев рукой голову.
- Он позвал меня на свидание, - взволновано выпалила она как на духу и завершила предложение очередной затяжкой.
«Он» определенно означало «Дэвид». Ни о ком другом за последнее время девушка и говорить не могла, причем скрыть свой личный интерес к мужчине у нее, несмотря на все старания, не получалось. Эмметт от этой женской болтовни уже готов был лезть на стену.
Сейчас что-то невидимое скручивало ему внутренности от одной мысли, что недавно вернувшийся к социальной жизни Нолан умудрился целиком и полностью завладеть вниманием Мэри Маргарет. Примечательно, что законной жене места у постели выздоравливающего не нашлось.
- Знаю, знаю, это выглядит сомнительно, - виновато призналась девушка. Тлеющий кончик сигареты разгорелся с новой силой. – Но это не совсем свидание. Просто он предложил завтра утром вместе прогуляться по лесу. Ему необходима физическая нагрузка, так доктор Вейл велел, - уже откровенно оправдывалась Мэри Маргарет, убеждая скорее себя, а не Эмметта, в правоте собственных действий. - Кэтрин занята на работе, так что… я согласилась.
Ее слова, очевидно смущение значило ровно следующее: миссис Нолан не знала, что предпринимает за ее спиной недавно обретенный муж. За такие маневры Дэвид заслуживал крепкой пощечины от Кэтрин, и к этому справедливому жесту Эмметт с удовольствием добавил бы от себя. Бить больных низко, укоризненно сказал бы кто-то, но раз мужчина был достаточно здоров, чтобы заводить интрижки на стороне, то один удар под дых ему не повредит. Для ясности мышления.
Лишь спустя какое-то время Эмметт понял, что Мэри Маргарет продолжала выжидающе смотреть на него.
- Осуждать не стану, - успокоил он ее и подкрепил слова улыбкой, которая вышла уж слишком вымученной. Девушке хватило и этого, она буквально расцвела в благодарность за его понимание. Вне всяких сомнений, это был ее первый опыт в отношениях подобного рода, и неодобрение Эмметта пусть бы и не раздавило ее, но тяжким грузом упало бы на плечи.
Сигарета давно потухла, равно как и настроение парня. Остатки дыма постепенно растворились в воздухе.
- Это разве не рюкзак Генри? – поинтересовалась Мэри Маргарет, кивнув на рядом стоящий стул, на спинке которого висел забытый рюкзак. Кажется, она начала замечать вещи вокруг себя, а не только Дэвида и свои личные переживание на его счет.
- Да, он заглядывал после школы. Завтра верну, все равно по субботам пацан не учится, - пожал плечами Эмметт, который был рад отвлечься от первоначальной темы.
Но он не мог просто выкинуть сказанное из головы. Не в его положении судить о поведении Дэвида, и уж тем более Мэри Маргарет, - на его счету была парочка замужних дам. Из своего прошлого он извлек один хороший урок: отношения, замешанные на обмане, ничего хорошего не сулят и ничем хорошим не заканчиваются. Мэри Маргарет не стоит обольщаться, - вполне возможно, что ей и Кэтрин просто морочат голову. Хотя, если бы Эмметт решил быть с собой откровенным, то ему не составило труда проследить за всем своим ходом мыслей банальную ревность.
Что поделать, от субъективного восприятия просто так не отмахнешься, но инстинкты подсказывали ему, что в этой истории все участники получат в подарок не только головную боль. Оставалось только гадать, кому и сколько отсчитает судьба.
ГЛАВА ПЯТАЯ, часть 2Прекрасной погодой, которой Сторибрук так щедро одарили в этой уикенд, радовался, казалось, весь город. В воскресное утро в кафе было как никогда многолюдно, и им чудом достался небольшой столик на двоих у самого входа – место вполне пригодное, чтобы в залитой солнцем витрине оставаться в тени для большей части ранних посетителей.
Неизменно чуждым всеобщему хорошему настроению оставался только угрюмый бородатый коротышка за барной стойкой и Эмметт. Последний пребывал в состоянии мрачного и молчаливого недовольства. Его раздражало все, начиная от солнца, напекшего спину, до порядком надоевших взглядов, которыми сопровождалось каждое его движение. С подозрением посматривала на него нахмурившаяся Грэнни, однако американский доллар был сильнее ее личных убеждений. Определенно следовавшая наказу бабушки Руби старательно игнорировала Эмметта, обслуживая столики в противоположной части кафе. В целом, парень чувствовал себя, как животное в зоопарке, которое всех убедительно просят не кормить и не пытаться погладить. А пялиться – это всегда пожалуйста. Если бы ему за это приплачивали…
Зато Мэри Маргарет сияла как начищенный пятак. Субботняя прогулка прошла успешно, и девушка выглядела по-настоящему счастливой. Как бы Эмметт не старался, он не мог заставить себя за нее порадоваться. Она стала больше улыбаться, часто неопределенно, своим собственным мыслям, и каждый раз внутри у парня что-то перегорало. Казалось, он постепенно терял способность к такому простому мимическому движению губ. Искренняя улыбка порой являла себя в общении с Генри, но все остальное было подделкой, при этом не лучшего качества.
Именно разговорами о мальчике Эмметт хотел наполнить их завтрак.
- Генри спрашивал, не могла бы ты ему помочь с операцией «Кобра», - в надежде не услышать в ответ ничего, связанного с Дэвидом Ноланом, как бы между делом заметил Эмметт и был вознагражден заинтересованным взглядом. – Никаких поцелуев, - все же не удержался парень, и Мэри Маргарет наконец-то посвятила улыбку именно ему. Яркую, как солнце и такую же горячую, судя по теплу, что растеклось внутри груди.
- В таком случае буду только рада, - с наигранной торжественностью заявила Мэри Маргарет и указала на Эмметта вилкой, словно хотела посвятить того в рыцари, а затем просто засмеялась.
Ему не хватало именно этого: легкого и ненавязчивого общения, таких чистых и простых эмоций с ее стороны в его сторону. Он мог подхватить ее радостный смех, а не пожимать плечами и хмыкать каждый раз, когда она рассказывала про полюбившегося ей пациента.
- Вот вы где.
Если начало разговора походило на прекрасный сон, то этот голос напоминал недавний кошмар. Правда, за словами не скрывалась торжественность, равно как и не скрывала Регина своего нетерпеливого раздражения.
Смех мгновенно смолк.
Мэри Маргарет посмотрела на подошедшую со спины Миллз и перевела встревоженный взгляд на Эмметта, который едва заметно покачал головой. Он уловил немой вопрос, но был с девушкой на равных условиях и понятия не имел, в чем его на этот раз обвиняют.
А то, что претензии ему выставят как кредит на оплату, да еще с высокими процентами – в этом сомнений не было.
В кафе стало заметно тише. Разговоры не прекратились, но громкость как будто прикрутили, чтобы каждый присутствующий мог услышать и воочию оценить очередной акт знаменитой драматической постановки, прославившейся на весь Сторибрук. Вопреки всем правилам сцены, Миллз стояла к зрителям спиной, и только Эмметт ясно видел ее высокомерное лицо. Такое спокойное и безэмоциональное, выровненное макияжем до идеального цвета и текстуры.
- Доброе утро, мадам мэр, - слова Мэри Маргарет были для женщины пустым звуком. Она не удостоила ее вниманием, без остатка отдавая его Эмметту, - подарок, который он никогда не желал бы принять. Обманчивый, как троянский конь, и такой же опасный.
- Мистер Свон, верните все по-хорошему, - отчетливо произнесла Регина, прекрасно владея голосом. Аплодисментами за вступительное слово ей стал шелестящий шепот посетителей. Что за интригующее начало!
- Я не понимаю, о чем вы говорите, - в тон ей ответил Эмметт, и душой не кривил. При этом он смотрел Миллз в глаза, всячески игнорируя не только усилившееся внимание окружающих – Грэнни перестала возиться за стойкой и подняла взгляд, попутно поправляя съехавшие на кончик носа очки, - но и растерянный взор Мэри Маргарет, которая невольно вклинилась в неприязненные отношения, все больше напоминающие зону военных действий. Потому что Регина, приструненная властной рукой загадочного мистера Голда, устала от ведения дипломатических переговоров и предпочла бы бессмысленной болтовне конкретные стратегические ходы.
Это читалось в ее глазах: она как будто уговаривала себя не переходить в открытое наступление. Однако в прошлый раз ей не удалось высказаться, и теперь женщина намеривалась исправить оплошность.
- Не надо со мной играть, - наконец вымолвила она после возникшей паузы, оставленной для признания. Видимо, она решила дать ему еще один шанс. А, быть может, повторение было призвано усилить драматичность момента. - Верните то, что забрали из моего офиса.
О чем она говорит? Ему хватило ума ничего там не трогать, не то, чтобы взять.
- Я ничего не брал, - прохладно ответил на выпад парень.
- А ваши отпечатки пальцев говорят об обратном.
Она не смогла скрыть своего злорадства; не удержалась, позволила губам произнести фразу вкрадчиво, смакуя каждое слово. Торжество на ее лице не скрыл даже слой макияжа.
Заскрежетал по полу стул: кто-то отодвинулся и приподнялся с места, чтобы лучше разглядеть захватывающее действо. Мэр, казалось, этого не заметила. С другой стороны, публичный интерес играл ей на руку: когда старый выпуск газеты давно пожелтел, нет ничего лучше новоиспеченных очевидцев.
- Какие еще отпечатки? – непонимающе переспросил Эмметт, поморщившись. И готов был поклясться, что тень улыбки скользнула по губам Миллз. Она наслаждалась моментом, жадно впитывала каждую секунду, как жадно ловили каждое слово все вокруг.
- На моем столе.
Что-то смутно шевельнулось в сознании. Ему больше запомнился агрессивный интерьер офиса, но не проходивший там разговор. Но был момент, когда он не просто возвышался над сидящим мэром, он над ней нависал.
- Я опирался на ваш стол, - просто и уверенно ответил Эмметт. Теперь та картина четко встала перед глазами.
Регину не волновали его оправдания: свой приговор она ему вынесла еще до начала беседы. С признанием или нет, с шерифом за спиной она сможет приписать ему любое преступление, основываясь на косвенных уликах. Она знала, что Эмметт прекрасно это понимает, и требовала от него сдаться или оказать сопротивление. Оба варианта для нее были одинаково привлекательны.
- Верните то, что украли или этот разговор мы продолжим в участке.
И снова переход к угрозам, – Миллз еще предстояло поработать над своими методами убеждения.
- На каком основании? – спокойно возразил Эмметт. Гнев не лучший советчик в такой ситуации. Но характер парня генерировал десятки различных эмоций, и как бы Мэри Маргарет молчаливо не умоляла его поостеречься, он с легкой издевкой добавил. - Простите, я забыл, что мэру они не нужны.
За свою дерзость он получил в награду очередной сомнительный дар: милую улыбочку, с которой можно убивать. Эмметт даже глазом не моргнул, намеренно четко выговаривая знакомые слова:
- Я. Ничего. Не. Брал.
Из зала послышалось несколько смешков. Многие разделяли уверенность Миллз, а потому его ответ был принят скептически людьми, не способными разглядеть рядом с собой волка в овечьей шкуре.
- Вы лжете, - Регина неуклонно следовала сценарию. Она держалась спокойно и уверенно, ведь сцену эту отрепетировала заранее. Ей даже удалось произвести впечатление человека, которого нисколько не беспокоит упрямое отрицание Эмметтом своей вины. Но неожиданно произошло кое-что незапланированное. Он не успел раскрыть и рта, как в их диалог вмешался третий.
- Возможно, вы ошиблись.
Вздох застыл на кровавых устах. Регина смешалась, не сразу сообразив, кто посмел прервать ее блестящее выступление.
Преодолев свою робость, на нее смотрела со своего места Мэри Маргарет. От волнения она так сильно сжимала в руке вилку, словно собиралась ее не погнуть, а сломать напополам, как карандаш.
Неприятное предчувствие склизкой змеей свернулось клубком у Эмметта в животе, вытесняя только что съеденный завтрак обратно. Меньше всего ему хотелось, чтобы девушка вставала на пути у Миллз. Он уже видел, как презрительно кривятся губы последней.
- Мисс Бланшард, здесь ошибаетесь только вы, - снисходительно уведомила Регина, покровительственно смотря на нее сверху вниз, и Мэри Маргарет, казалось, потребовалась вся сила воли, чтобы выдержать не только насмешливый тон, но и высокомерный взгляд. - Вы сидите за одним столом с бывшим преступником.
Выдав эту убийственную правду, Регина лениво скользнула взглядом по Эмметту, пальцы которого начали терять чувствительность, - так он сжал их в кулак. Слишком о многом он прочел по ее лицу. Речь шла вовсе не о фиаско в холле особняка. Она знала.
Ее губы подрагивали, грозя раскрыть для всех его прошлое.
- Это не имеет значения. Он хороший человек.
Момент триумфа был безвозвратно загублен. Прежние декорации больше не имели никакого смысла: сцена театра стала ареной, улыбка превратилась в оскал.
- А вы хороший человек? – опасно подступилась Миллз, хищно обнажая зубы; готовая в горло вцепиться некстати подвернувшейся лани. Беззащитное создание будет жестоко задрано на виду у бездействующей толпы. В предвкушении дернулись уголки губ, - казалось, что сейчас над ними взбугрится кожа от проступающих клыков, - а немигающий взгляд гипнотизировал жертву. В транс впадали все присутствующие; не миновала эта участь Эмметта. Во рту его пересохло, а безвольные губы склеились. Как особому гостю, Миллз предоставила ему место в партере, чтобы он мог рассмотреть кровавую трапезу в мельчайших подробностях.
Когда Регина заговорила, голос ее звенел; она позаботилась, чтобы сказанное услышало все кафе.
- Живете с завзятым вором и соблазняете женатого мужчину, пользуясь его состоянием, - за одно предложение безжалостные челюсти вцепились в горло, пробивая сонную артерию. Уровень осведомленности мэра поражал. Несчастная Мэри Маргарет побледнела, померкла под взглядом Регины. - Мисс Бланшард, у меня возникают обоснованные сомнения, имеете ли вы в таком случае право учить детей. Пример чего вы подаете? – продолжала бессовестно глумиться она.
В кафе было как никогда тихо, лишь приглушенно играла музыка; никто не проронил ни слова, все ждали развязки. Это походило даже не на средневековье, а на античные века с их охотой до диких, изуверских развлечений: тихое, покорное стадо прогнивших людей необъяснимо наслаждались чужим унижением. Даже если среди присутствующих нашлось пара человек, испытавших к задыхающейся в агонии жертве жалость, их чувства захлебнулись в общей жажде крови. И теперь жадные взгляды были направлены на столик у входа, где хищник собирался выйти на последний круг – показательное добивание добычи.
Казалось, сейчас из горла ее раздастся клокот, и она заурчит от удовольствия. Но не это заставило Эмметта побороть сковывающие путы общего оцепенения, а задрожавшие губы Мэри Маргарет, которая не могла больше выдержать довольного взгляда Миллз и теперь невидяще смотрела в свою тарелку, стараясь не заплакать.
Он поднялся на ноги настолько резко, что стул с неприятным звуком проскользил по полу и упал. Новый источник шума отвлек от неприкрытого созерцания борющейся с собой девушки и ястребом нависшей над ней Миллз; всеобщее внимание было сразу же обращено к нему. Несколько мужчин поднялись с мест, по-видимому посчитав, что парень собрался повторить свой подвиг. Он хотел бы усмехнуться этой мысли, но был слишком занят тем, чтобы удержать себя в руках.
- Закончила? – сквозь сжатые зубы холодно поинтересовался он. Вопрос был риторическим, но с подтекстом: исключительное право сеять меж строк угрозы Регина за собой не закрепляла.
За свои неоправданные нападки на Мэри Маргарет мадам мэр заслуживала как минимум пощечину, которую Эмметт не мог позволить себе отвесить. Подсознание снова затеяло с ним жестокие игры, представляя разнообразные варианты расправы.
Боль ударила в висок с такой силой, что он чудом устоял на ногах. Парень покачнулся и оперся о стол. Жаром покалывало пальцы, пока под руку не лег обжигающий холод столового ножа, который он неосознанно сжал. Лезвие после завтрака было испачкано маслом. При должной силе нож можно было бы вогнать в человеческое тело.
К счастью, мадам мэр не обладала даром телепатии, но что-то в его лице или позе заставило ее отступить. Эмметт прищурился, стараясь удержать реальность в фокусе. Справилась с собой и Миллз.
- Я вас предупредила: верните то, что украли или отправитесь за решетку, - повторила она на прощание.
Как только дверь за ней с громким хлопком закрылась, жалобно звякнув жалюзи, все вернулось на круги своя. Не считая того, что Эмметт ненамеренно разделил внимание к себе с Мэри Маргарет, которая до сих пор пугающе молчала. Парень протянул ей руку, помогая встать.
- Пойдем отсюда, - негромко сказал он девушке на ухо, не выпуская ее ладони. Она рассеянно кивнула, забрала со стула сумочку и позволила вывести себя на улицу.
Эмметту и раньше не нравилась идея утреннего завтрака в кафе; сейчас он вовсе посчитал ее провальной.
Пора было что-то менять.
***
Церковь никогда не была прибежищем для Эмметта: слишком неуютно он чувствовал себя во всей этой атмосфере поклонения и покаяния. Ему чужды религиозные догмы, не постижима добродетель веры, да и сановников церкви он привык считать лицемерами. Его больше не интересовали божки и божества, мифические создания и мистические обряды. Но, входя в обычную с виду лавку антиквариата, он едва сумел подавить в себе предательскую дрожь. Эмметту было не по себе. Ломбард вызывал схожие ощущения с тем единственным походом в храм: отгороженный от внешней жизни мирок со своими правилами, запахами и звуком. Здесь пахло стариной и полиролью, и в ушах звучала тишина. Небольшое, забитое под потолок товарами помещение с приглушенным светом, тем не менее, оставляло ощущение пустоты и незащищенности открытого пространства. Он казался себе маленьким среди настолько древних вещей. Эмметт настороженно скользнул взглядом по потолку, изувеченного ввинченными крюками, на которые насадили клетки. Прямо над головой затаилась лодка, сбоку с искаженными мукой лицами на витрине лежали уродливые куклы. За стеклом тускло блестели круглыми боками сосуды, и Эмметт повел носом, несвоевременно вспомнив о египетских канопах с внутренностями. Но, не уловив гнилого запаха разложений, немного успокоился. Все остальные предметы не выглядели столь пугающе; половина из них казалась Эмметту безнадежным хламом, и оставалось только удивляться, отчего владелец лавки держит его у себя. Владелец, которого боялась даже Миллз.
Их различие прослеживалось в интерьерах помещений, которые служили тронными залами для своих правителей. В то время как офис мэра агрессивно скалился на нежданных гостей, это место притягивало и до определенной степени пугало.
Эмметт подошел поближе, желая рассмотреть стеклянный детский модуль с единорогами, - он казался здесь до нелепости чужеродно. Яркое пятно. Приманка. Словно это была ловушка.
Парень помотал головой. Что за чушь?!
- Вас что-то заинтересовало? - раздался откуда-то сбоку прохладный голос. Эмметт резко дернулся, поворачиваясь лицом в говорившему. Теперь у него не было никаких сомнений, что именно этот мужчина присутствовал в участке почти три недели назад. Голд стоял за центральной витриной, сложив руки на набалдашнике трости, которую держал перед собой. Оставалось только догадываться, как он сумел столь бесшумно подойти - не стоял же он здесь все время, в самом деле. Или Эмметт был настолько поглощен осмотром?
- А, мистер Свон, - с пониманием протянул Голд, без труда узнав гостя. – Наша местная знаменитость, - правый уголок узких губ насмешливо дернулся.
В словах не было ни осуждения, ни неприязни, но они отравляли настроение, как отравляла дурная слава ему жизнь в городе. И, как показало сегодняшнее утро, не только ему одному.
- Не воспринимайте мои слова всерьез, – куда более приветливым тоном добавил Голд, словно извиняясь за неуместную ремарку, и занял место за прилавком. Он привычным движением повесил трость и осторожно оперся ладонями о края витрины, не задевая при этом чистое, без единого отпечатка стекло.
Эмметт только кротко кивнул, безразлично проглотив фразу. Он пристально посмотрел на мужчину, молчаливо предоставляя ему право первого хода, хотя был уверен, что тот предпочитает играть черными фигурами. Впрочем, разницы не существовало. Если слухи верны, Голд владел всей игровой доской и клетки сдавал в аренду на своих условиях, независимо от их цвета.
Но для чего-то же вытащил он его из цепких коготков мисс Миллз. Эмметт самонадеянно ждал объяснений.
- Нас официально не представили, - Голд решил соблюсти правила приличия и заполнить возникшую паузу. - Мистер Голд, владелец этого ломбарда.
И доброй половины озлобленного города в придачу.
- Эмметт Свон, ваша местная знаменитость, - с мрачным лицом ответил парень, которому уже до чертиков надоел ярлык негодяя.
Он нехотя вытащил руки из карманов, когда Голд в молчаливом жесте предложил скрепить встречу рукопожатием. Ладонь мужчины была сухой и едва теплой, как голос ее хозяина, лишь массивный перстень обжог кожу холодной полосой металла. Рукопожатие было кротким и крепким, и как только оно распалось, Эмметт вновь спрятал руки в карманах куртки, хотя в помещении и без того было тепло.
- Что же привело вас ко мне, мистер Свон? – поинтересовался Голд, но интерес его был направлен вовсе не на ответ – он и сам прекрасно знал цель визита. Не мог не знать. И определенно ждал, когда Эмметт под звон дверного колокольчика заявится в ломбард. Неужели он был для него настолько ценным экспонатом? Или все же очередной вещью в разномастной коллекции?
Но как бы там ни было, ни жестом, ни взглядом Голд себя не выдавал. Все предположения и догадки вертелись исключительно в сознании Эмметта. Он лихорадочно перебирал их, выбрасывая неугодные и выводя на передний план более осмысленные. В итоге в голове не осталась ничего. Пустота непонимания. Ничто не давало ответа на главный вопрос: что этому загадочному мужчине было от него нужно. Собирается ли он отложить его в футляр или оставит на доске? Прикоснется, чтобы стереть осевшую пыль или будет перемещать по клеткам в угоду разыгрываемой комбинации? Голд казался ему отличным стратегом, но сам Эмметт плохо разбирался в шахматах.
- Я ищу работу, - не стал тянуть он. Пальцы в карманах сжались в кулаки.
Либо Голд прекрасно играл, либо действительно был удивлен.
- К сожалению, мне не нужен помощник, - спустя мгновение мягко сказал он, и можно было подумать по лицу, что ему действительно жаль отвечать отказом. – Но я слышал, что приюту для животных как раз требуются люди.
Он указал пальцем на Эмметта, словно считал его идеальным кандидатом на это место. Парень напряженно вслушивался в речь антиквара, пытаясь выловить в потоке слов скрытый подтекст, и увидел в этом прямое предложение.
Возможно, он стал слишком мнительным.
- Мое резюме… далеко от идеального, - Эмметт намеренно сделал паузу, чтобы подчеркнуть всю деликатность своего положения, хотя Голд и не нуждался в напоминании.
- Не знаю, чем я могу вам в этом помочь.
Голос ровный, с примесью легкой скуки и непонимания. Но то, что сложно было уловить на слух, задевало интуитивный барьер. Что-то выбивалось из общего ряда, как если бы в хорошо известной мелодии добавили лишнюю ноту. Не по ошибке, а намеренно. Эмметт не мог объяснить возникшее чувство, равно как не способен был точно указать на фальшь. Он просто знал.
Голд наблюдал за ним, словно ожидал нужной реакции, слова или действия. Он был искусным актером и на этом поприще определенно добился больших успехов, чем Регина Миллз. Все же иногда эмоции женщины проступали сквозь кожу. Слишком горячей была голова, отчего макияж уродливыми подтеками расплывался то тут, то там. Голд предпочитал защиту более надежную. Он надевал образ скромного хозяина ломбарда, как деловой костюм, который носил. Сшитый рукой талантливого мастера, сидел костюм идеально.
- Я думал, как человек, который сумел убедить мэра снять все обвинения против меня, вы обладаете куда большим влиянием в городе, чем любой политик. И умело держитесь в тени.
Правую щеку Голда разрезали две поперечные складки. Они проявлялись при малейшем движении рта, - слишком часто губы растягивали в кривой усмешке.
- Видимо не настолько, раз вы знаете, - не стал отпираться он. Серый облик простого торговца побледнел, и за ним проглядывалась куда более яркая личность. Лишь напыление мешало Голду блестеть, как отполированный золотой набалдашник трости, вечно сокрытый под ладонью владельца.
- Мне нужна работа, - напомнил Эмметт. Разговор уже был совершенно иной. Он не просил, он настаивал.
Голд и бровью не повел. Он пристально разглядывал парня, оценивая не в долларах, но в возможностях.
- Я предлагаю вам сделку, мистер Свон, - наконец деловито произнес он.
Многообещающе.
Эмметт подошел вплотную, пока носки ботинок не уперлись в стойку. Их разделяла витрина, и при желании парень мог протянуть руку и схватить хозяина лавки за лацканы дорогого пиджака.
- Весь во внимании, - отчетливо произнес он. Самое важное всегда пишут мелким шрифтом. Сейчас главное не упустить детали: не в речи, а в поведении. Проблема была в ожившей мимике Голда. Каждое слово морщинами испещряло лоб, тонкой паутинкой ложилось под глазами, обнажало зубы в недоулыбке. Слишком резко, слишком явно. Слишком легко, чтобы быть правдой.
- Все просто, - обе руки были подняты и обращены открытыми ладонями к Эмметту, демонстрируя честные намерения мужчины. - Я помогу вам устроиться в приют, а вы изредка будете помогать мне.
Предложение прозвучало весьма сомнительно. На первый взгляд невинно, но при ближайшем рассмотрении все могло оказаться весьма неприглядным. Такие ощущения возникали в отношении самого Голда.
Эмметт нахмурился, стараясь разглядеть второе дно, спрятанные тузы в рукавах пиджака, - что угодно, лишь бы узреть истину. Но Голд был слишком осторожен и искусен, чтобы допустить сейчас нелепую промашку.
- Смотрите на это, как на сверхурочные, - почувствовав сомнения парня, заметил он. – Которые будут хорошо оплачиваться. Ничего незаконного, уверяю вас.
Отчего-то казалось, что с его понятием законности могла не согласиться мэр.
Предложение заманчивое, если исходить от противного.
Челюсти Эмметта задвигались – он пытался распробовать сделку, чтобы понять, приходится ли она ему по вкусу. Не придется преодолевать очередное препятствие неутомимой в выдумках женщины, которая ждет, что он уедет или добровольно встанет на колени под гнетом ее подлых выходок и всеобщей неприязни. Нет, он просто обойдет это препятствие прямо на глазах распоясавшегося мэра.
Однако идеальный вариант, как и все в жизни, имел существенный изъян. Голд тоже предлагал ему ошейник – не такой тесный и дорогой. Но сулил прогулки без поводка.
Пока Эмметта это устраивало. Со временем он разберется, как разорвать неугодную связь с покровителем. Ему нужен рычаг давления на мэра. Или, по меньшей мере, полированный медный щит. В обилии бесполезного хлама и исключительных вещиц в лавке такой наверняка отыщется, и Голду он не к чему. Его глаза, застывшее и блестящие, отражали мир не хуже зеркала. Эмметт видел в них себя, но совершенно не разбирал очертания спрятавшегося за ними владельца.
В голове всплыли слова Генри: зеркала – оружие Королевы. В Сторибруке Регина имела власть лишь над одним зеркалом, и то искажало действительность на бумаге. Голд по всей видимости умел искажать существующую реальность, и против него мэр была бессильна. Ее угрозы и обвинения на миллион обращались в прах, который ничего не стоил.
- Хорошо, - сдержанно согласился Эмметт, хотя не видел в этом ничего хорошего.
Голд улыбнулся одними губами, отчего они стали еще тоньше. Улыбка вышла немного зловещей.
- С вами приятно иметь дело.
Теперь, когда внимание Эмметта к мужчине ослабло, ему показалось, что в лавке достаточно душно. Затхло. И не смотря на идеальную чистоту, чувствовалось, что воздух насквозь пропитался сухой пылью старых вещей. Незаметные под солнечными лучами частицы ее попадали в легкие при вдохе, щекотали кожу и слизистую, и от них першило в горле. Все эти ощущения были мнимыми, разумеется.
Зато головная боль была реальна. Он чувствовал ее зачатки в давящих висках. Ему нестерпимо захотелось покинуть помещение. Он знал одно – ему здесь не нравится. Ни сама лавка, ни ее скользкий хозяин.
А еще он запоздало подумал, отойдя от ломбарда, что во рту после разговора остался едва уловимый вкус крови. Такой же металлический, как и если бы он только что поцеловал перстень на пальце Голда.
ГЛАВА ШЕСТАЯ, часть 1Голд не обманул: все было устроено в должном виде. Никакого удивления, никаких вопросов, когда Эмметт следующим утром обозначил свое присутствие в приюте. Только сухой инструктаж вместо приветствия и кроткий кивок без намека на приветливость в ответ. Голд не уточнял, что именно продает, Эмметт простодушно не проявил интереса к тому, что покупает, и, кажется, продешевил. Поручения были простыми, но требовали сил и терпения; к концу дня у парня болела голова и ныли руки. Едкий запах мочи и приторный запах наполнителей он каждый вечер и утро вытравливал из кожи жесткой мочалкой и смывал под обжигающими струями воды, наполняя тесную душевую плотными клубами пара.
Две недели рутиной работы, и сделка вообще перестала казаться ему выгодной; чем больше он думал, тем больше сомневался в равноценности обмена. Неприятные ощущения вызывали в нем воспоминания о разговоре в ломбарде. Голд был учтив и уклончив, закрепив за собой право выбрать любое применение Эмметту. Он не обронил ни единого слова, не оставил ни единой подсказки о характере ответной работы, которая стала бы достойной платой за минутные хлопоты. И чем дольше Голд хранил молчание, тем чаще испытывал Эмметт дурные предчувствия по этому поводу.
Не давала о себе знать и Миллз, хотя маловероятно, что ей не доложили об изменении на местном рынке труда. Женщина всегда предпочитала держать руку на пульсе, - особенно на пульсе Голда, - однако теперь никак не реагировала на сложившуюся ситуацию. Она не передавала угрожающие послания, не присылала людей и личным визитом Эмметта не удостоила. Мэр, которая в соответствии с неписанным контрактом исправно снабжала город хлебом и зрелищами, казалось, поумерила пыл. Вопреки всем ожиданиям, она не дала ходу гонениям на Мэри Маргарет, хотя ее полномочия и натура к этому располагали.
Подобное бездействие виделось Эмметту странным, и он пару раз интересовался у Генри, не замечал ли мальчик за матерью чего-то необычного. Но как бы Генри не хотел помочь, он только пожимал плечами. Ответ всегда был один: в поведении Регины за последнее время не было ничего подозрительного. Она не задерживалась на работе, не казалась отстраненной или необъяснимо довольной; никаких сомнительных незнакомцев на пороге их дома также не наблюдалось. Однако это ничего не доказывало.
Оставалось надеяться, что это затишье не перед бурей, и что оно не входило в стоимость оказанной Голдом услуги, иначе расплата по счету могла оказаться непомерно высокой.
***
Первую квитанцию по задолженности ему вручили в плотном коричневом конверте без надписей и пометок ровно две недели спустя со дня заключения сделки. В опустевшей приемной Эмметт всматривался в мутные фотографии камер наблюдений, пытаясь вспомнить, почему изображенная на них светловолосая девушка кажется ему знакомой. Но под пристальным, изучающим взглядом со стороны было трудно сосредоточиться.
- Значит, мне надо ее найти? – протянул Эмметт, неспешно выкладывая на стойку фотографии по одной, как удачно собранную комбинацию карт. Он намеренно не поднимал взор на стоявшего перед ним человека, в тайне надеясь, что его медлительность заставит посетителя понервничать.
- Все верно, - невозмутимо подтвердил Голд. Действительно, какие у него были причины для беспокойства? Все козыри на руках. Он зашел в приют проведать своего питомца и выпустить его на короткую прогулку. Все, как обещано: без поводка, ошейника и каких-либо ограничений.
И тот наконец-то соизволил посмотреть в лицо своему хозяину.
За пределами ломбарда Голд уже не казался таким таинственным; этот образ был чужероден обыденной обстановке приюта. Что никак не умаляло властности, которую источал этот невысокий человек. Практически осязаемая сила давила на позвоночник, грозясь согнуть, поставить любого на колени, заставить преклонить голову. Потому что, даже не смотря на свой рост, Голд привык смотреть сверху вниз.
- Почему бы не привлечь к этому кого-нибудь из местных?
Тонкие губы повело от едва сдерживаемой улыбки.
- Потому что я обратился к вам, - последовал лаконичный ответ. За ним не слышалось угрозы, только напоминание. С тем же успехом Голд мог демонстративно похлопать себя по ноге. - Поверьте, то, что вы не из Сторибрука, лишь поможет делу.
Эмметт только скептически хмыкнул, проглотив замечание. Однако не было смысла отрицать очевидное.
- Вряд ли кто-то горит желанием мне помочь. Даже шерифу люди раскроются охотнее, - он прижал фотографии пальцами правой руки, а затем одним движением отодвинул их к краю стойки, поближе к Голду, как если бы отказывался от провального задания. Что это было - бессмысленный знак протеста или попытка воззвать к благоразумию, - не смог бы сказать сам Эмметт.
Как бы то ни было, Голд не шелохнулся. Он продолжал наблюдать за парнем, небрежно опираясь на выставленную перед собой трость. Отчего-то в его присутствии непреодолимо хотелось спрятать в карманы руки в попытке уберечь себя от обременения очередной накладной сделкой. Сейчас Голд ничего предлагал, а требовал, однако Эмметт, сам того не осознавая, убрал исцарапанные руки со стойки и на фотографии больше старался не смотреть. Как будто это могло разрешить все проблемы.
- Мне не хотелось бы посвящать в это шерифа – после некоторого молчания, неспешно произнес Голд, никак видимо не реагируя на явное нежелание парня заниматься этим вопросом. За словами явственно скрывалась другой смысл. Подобные дела не касаются мэра, и привлекать ее людей значит привлекать внимание, а делать это Голду было не с руки. – К тому же, ситуация щекотливая. Не знаю, обратили ли вы внимание, но девушка беременна.
Слова ударили в грудь, застав врасплох, и принудили отступить. Кроткий, едва заметный шаг назад мог сказать понимающему человеку все, о чем ему следовало знать.
Дело было не в фотографиях, - замыленные снимки не показали интересного положения блондинки, в чем убедился Эмметт, бросив на них быстрый взгляд, - дело было в самом факте и его значении для парня. Он буквально почувствовал, как отливает от лица кровь, и от бессилия сжал кулаки, стараясь сохранить невозмутимый вид, в то время как тело его уже предало.
- Вряд ли стоит вмешивать в это дело полицию, - почти сочувственно заметил Голд, глядя ему прямо в глаза. В пронзительном, немигающем взгляде таилось понимание. Эмметт смотрел в эти суженные до точки зрачки, гадая, сколько известно стоящему перед ним человеку.
Вероятно, больше, чем позволено по закону.
- Понимаю, - с усилием заставил себя ответить парень. Он старался говорить ровным голосом, надеясь, что удары гулко бьющегося сердца в горле не раздробят спокойной интонации. Они оба знали, что Голду нет дела до положения девушки, он просто хочет забрать причитающееся, пользуясь случаем и имея возможность.
- Почему я? – вырвалось у Эмметта прежде, чем он успел себя остановить. Вопрос выдавал внутреннее отчаянье человека, который боялся, что его секрет раскрыт. Пусть о беременности девушки Голд упомянул невзначай, словно это не играло никакой роли, подобный факт делал неприятное задание еще более непривлекательным, в особенности для парня. Больше всего на свете он хотел, чтобы это оказалось простым совпадением. Но две встречи с Голдом и почти месяц, проведенный в этом городе, отучили его верить в совпадения.
- У вас располагающая внешность, - разрезала рот кривая улыбка, но она не смягчила взгляда, проникающего, казалось, под кожу. Эмметт не воспринял слова всерьез, однако улыбаться в ответ не спешил. И менее проницательный человек заметил бы на его бледном лице невысказанный скептицизм. Для Голда это было более чем очевидно.
Мужчина переступил с ноги на ногу, поведя плечами, но руки остались без движения и покоились на позолоченном набалдашнике трости. Они говорили об уверенности владельца и тоже умели лгать. Взгляд Эмметта непроизвольно соскользнул с худого лица на слабо поблескивающий перстень, украшавший безымянный палец правой руки. Палец вдовца.
- К тому же, вам не помешают наличные, - вкрадчивый голос гулко отдавался в голове. - Я человек слова, мистер Свон. А вы?
Возразить было нечего. Оторвавшись, наконец, от бессмысленного созерцания злополучного перстня, Эмметт поднял на Голда свой взор и неохотно кивнул.
Для Голда этого было достаточно. Он удовлетворенно кивнул в ответ, выражая уверенность, что они правильно друг друга поняли. Мужчина развернулся и, прихрамывая, направился к предусмотрительно закрытой изнутри двери. Эмметт отметил про себя, что каждый неловкий шаг на подгибающейся ноге вызывает в нем необъяснимое чувство мстительного удовольствия. И лишь под щелчок замка он осознал, что не спросил о самом важном.
- Что она вам должна? – он не надеялся услышать честный ответ и на многое не рассчитывал.
Голд не стал разворачиваться, только посмотрел через плечо, придерживая одной рукой дверь. Отросшие с проседью волосы закрывали половину лица.
В кривой ухмылке блеснули золотом зубы.
- Вам всего лишь нужно ее найти.
Он оправдал ожидания Эмметта, не сказав ничего.
ГЛАВА ШЕСТАЯ, часть 2Злосчастный долг висел на шее тяжким грузом, перетянув на себя все внимание Эмметта. Светловолосая девушка не выходила у него из головы, порождая один и тот же вопрос: что от нее нужно Голду? Сложно было вообразить, какую плату обещала она договором с этим человеком. В его случае обязательства перед Голдом казались бессрочными, и придется как следует потрудиться, чтобы до вручения следующего конверта разорвать порочную связь. Интересно, натравит ли на него хозяин ломбарда таких же задолжавших псов, если ему вздумается самонадеянно отступить от пунктов устного соглашения?
Проверять предположение на практике желания не было. Выходя на улицу, окутанную легкой предзакатной дымкой, единственным, что раздраженный Эмметт желал, был глоток крепкого горячего кофе, которым можно было запить горький, въедливый дым только что опаленной сигареты.
Питомник располагался в стороне от центра, в тихом районе с редкими прохожими и старыми машинами. Невысокие дома откидывали вытягивающиеся тени, поглотившие одинокую фигуру парня, привычно устроившегося возле остывающей стены ближайшего здания. Прохладный воздух пробрался под стойку поднятого воротника, прямо за шиворот. Эмметт поежился и затянулся, размышляя.
У него на руках свежие царапины, опавший бесцветный пепел и пара фотографий. Короткое имя записано на обороте одного из снимков, и больше ничего: ни адреса, ни знакомых. Вероятно, о чем-то мог знать шериф или дотошный журналист местной газеты, но негласное правило запрещало обращаться к лицам, ставшим доверенными по отношению к Регине Миллз. И не было ни малейшего шанса, что они стали бы помогать Эмметту.
Он же был уверен только в одном – девушка находилась в Сторибруке. В противном случае, Голд предупредил бы его, что зона поисков не ограничивается городскими границами. Никому еще не удавалось перебраться за черту проклятого города во внешний мир, повторял Генри. Эмметт устало закрыл глаза и выпустил дым через нос. Он не верил словам мальчика, но доверял своей интуиции и хотел разобраться со всем поскорее, чтобы провести очередной неловкий вечер за кружкой кофе и отстраненным разговором на кухне у Мэри Маргарет. Никто из них не обмолвится и словом о произошедшем, но Мэри Маргарет будет время от времени прятать смущение за широкими краями кружки, тогда как Эмметт спрячет за ними лишь неуместную улыбку.
В ту секунду, когда тлеющий огонек прогорающего табака потянулся к фильтру, парню пришла в голову простая идея, требующая незамедлительной проверки. Щелчком избавившись от бесполезной сигареты, Эмметт машинально поправил воротник и направился в самое посещаемое место города.
Как не хотелось бы этого признавать, но Голд снова не ошибся. Компенсировал ли физическое увечье дар провиденья или удачно вшитая в подкорку изворотливого ума прозорливость, но названное расследование проходило как по нотам. Возможно, мужчина разглядел в Эмметте толкового парня и не прогадал, потому что тот безошибочно выбрал нужное направление и двигался к разыскиваемой девушке как по следу из крошек. То и дело ему давали крупицы информации те или другие люди, но их хватило. И что удивительно, чужестранцу действительно рассказали больше, чем могли бы поведать местному шерифу.
Красноволосая Руби, принимая заказ, сначала смерила его оценивающим взглядом и неохотно кивнула, когда он спросил ее об Эшли Бойд.
- Видела пару раз, - убрав блокнот и ручку в задний карман коротких шортов, подтвердила Руби и хмыкнула. - Бедняжка.
Не скажешь наверняка, было ли в ее голосе сочувствие, но Эмметт пришел в кафе не за этим. По меньшей мере, он хотел бы выпить кофе, по большей – отыскать в тумане неопределенности хоть какой-то намек на дальнейший путь.
- Где я могу ее найти?
Девушка повела носом и застыла, словно ищейка, напавшая на след.
- И зачем она тебе? – с подозрением спросила она, прищурившись.
Не враждебность исходила от экстравагантной официантки, а простое любопытство. Сплетни и слухи были пищей для обсуждения, а в тихом городке, подобном этому, ей приходилось довольствоваться малым и часто сидеть на голодном пайке. У нее был нюх на подобные истории, и что-то подсказывало Эмметту, что не стоит юлить и обманывать; лучше всего воспользоваться ситуацией.
- Ее разыскивает Голд, - небрежно сообщил он, нисколько не боясь, что его услышат – в пятницу, несмотря на поздний час, в заведении было достаточно людно, - и был удовлетворен последующей реакцией. В глазах Руби зажегся неподдельный интерес. В любом другом случае она бы обошла вниманием очередную историю о должниках Голда, но в непростых отношениях беременной девушки и владельца ломбарда чувствовался потенциал.
- И что ему от нее нужно?
- И где мне ее найти?
Руби недовольно скривила ярко-красные губы, но лицо Эмметта оставалось беспристрастным. Так ему, по крайней мере, хотелось думать. Цепкому взгляду мисс Лукас не удалось разглядеть ответ на свой вопрос, что совсем ее не обрадовало. Он подумал, что девушка, пожалуй, могла бы сейчас развернутся и уйти, оставив напоследок кружку кофе, но любопытство все же взяло верх.
Оглянувшись через плечо и убедившись, что Грэнни рассчитывается с очередным поздним посетителем, Руби наклонилась вперед. Вырез расстегнутой белой блузки оказался на уровне глаз Эмметта, но он и бровью не повел, невозмутимо смотря в хищные глаза девушки. Это стоило ему больших усилий и не меньшей выдержки.
- Так и быть, помогу тебе, - выдохнула ему в лицо Руби, и парень явственно уловил запах фруктовой жвачки. Розовой, громколопающейся. – Но только потому, что ты вступился за Мэри Маргарет перед этой стервой, - строго заметила она.
И тут же легкомысленно подмигнула, получив в ответ знакомую детскую улыбку. Эмметт понял, что если он не прощен до конца, то хотя бы имеет шансы восстановить их приятельские отношения. Кажется, его трудности в общении с Региной Миллз в кои-то веки сыграли на руку, хотя изначально и возвели стену неприязни между ним и остальными жителями Сторибрука.
- С меня щедрые чаевые, - пообещал парень, на что Руби картинно закатила глаза.
- Мне нужны все подробности, - напоследок предупредила она, прежде чем выпрямилась, поправила волосы и приняла до неприличия деловой вид. – Ваше кофе будет готово через пять минут, мистер Свон.
***
Парней, подобных Шону Герману, Эмметт встречал не раз. Такие жили под ночной ритм, бьющийся в стенах клубов, любили красивых девочек, становившихся послушными при виде пачки денег и крутого авто. Коктейль из всевозможных удовольствий был их излюбленным напитком, за который они с готовностью платили. И как бы сложно не было представить себе сумасшедшую ночную жизнь, пульсирующую в артериях маленького провинциального городка, но желания и средства вести такую жизнь нашлись и здесь, что в свою очередь породило возможности. Руби могла, не задумываясь, назвать несколько заведений, отвечавших запрашиваемым требованиям. Некоторые из них официально не регистрировались, велись подпольно и существовали по большей части на словах и слухах. Мэр либо о них не знала, либо закрывала глаза, поскольку власть ее простиралась на жизнь дневную, и ночью в городе действовали иные правила, который установил мистер Голд. Так, по крайней мере, полагала мисс Лукас. И пусть девушка она была недалекая, но в подобного рода вещах разбиралась на интуитивном уровне.
Большой популярностью в городе пользовался клуб «Кроличья Нора», который Руби и сама время от времени посещала, хотя настоятельно советовала не пробовать «эти ужасные бесплатные напитки». Эшли Бойд некогда работала там официанткой, а частым посетителем клуба был Шон, заносчивый и самовлюбленный болван, чей отец владел в Сторибруке большим консервным заводом, - пожалуй, единственным серьезным предприятием города. Обо всем остальном догадаться было несложно.
- Не она первая, не она последняя, - глубокомысленно заметила тогда Руби. И вряд ли ошибалась.
Шона Эмметт встретил на пороге красивого красного коттеджа, - идеального воплощения американской мечты, - парень явно спешил и неожиданному гостю не обрадовался. Кроме того, узнав цель визита, он довольно грубо указал Эмметту направление, не имевшего ничего общего с местонахождением Эшли. Руби совершенно точно его описала – Шон был надменным, самоуверенным ублюдком, который любил только себя. Ему было плевать, что девушка беременна его ребенком, и он говорил об этом с таким апломбом, что справедливо хотелось сбить спесь парой крепких ударов. В свое время Эмметт и сам не радовался неожиданному отцовству, но он был загнан в угол обстоятельствами и за душой не имел ни цента.
Вышедший на шум Герман-старший, чье раздутое эго занимало больше пространства, чем он сам, в такой же чванливой манере заметил, что не станет обеспечивать каждую охочую до их денег девку, и грозился вызвать шерифа, если Эмметт сейчас же не покинет их владения.
Дело принимало нежелательный оборот; ничего стоящего и полезного для ведения поисков Эмметт не услышал и решил рискнуть.
- Не думаю, что это понравилось бы мистеру Голду.
Как по волшебству, пламенная речь затухла на полуслове, глава семейства заметно побледнел и больше не выглядел таким уверенным, что еще раз доказывало простую истину: в Сторибруке имя хромоногого владельца ломбарда действовало на людей куда сильнее, чем шерифская звезда. Эмметт смутно понимал причины такого положения дел и не преминул этим воспользоваться.
Как только выяснилось, что поиском Эшли Бойд он занимается по поручению Голда, начался совсем другой разговор. Герман-старший сам вытряс из сына, больше похожего в тот момент на перепуганного подростка, всю необходимую информацию и имена. Основываясь на сбивчивой речи Шона, с которого как шелуха слетела былая заносчивость и высокомерие, Эмметт выяснил, как действовать дальше. Он чувствовал, что близок к цели, и не ошибся.
@темы: ff, Run this town tonight, Аднажды
-
-
28.03.2014 в 01:51-
-
28.03.2014 в 02:08-
-
28.03.2014 в 06:59-
-
28.03.2014 в 09:59вот я и вспомнила)
-
-
28.03.2014 в 09:59кстати уже даже отвыкла от такой немного
-
-
28.03.2014 в 10:12Кстати, все что она сказала тихоне Мэри вполне соответствует истине))
-
-
28.03.2014 в 10:13От сучес Регины я сама отвыкла, как и от гадского Голда:-)
-
-
28.03.2014 в 10:15Вот только это звучало несколько не так, как было на самом деле. К тому же, Регина знает больше
-
-
28.03.2014 в 11:24Мэри Маргарет не живет с Эмметом? У них нет взаимной привлекательности и флирта? Она не встречается с женатым мужчиной, оправдывая себя нелепыми отговорками?)))
-
-
28.03.2014 в 11:44надпись на машинешалава, хотя на деле с одним она просто живет в одной квартире без всяких там, а другого определенно не уводит из семьи, потому что есть некоторые обстоятельства, которые Снежке не известны)-
-
28.03.2014 в 12:00К тому же если рассматривать ситуацию такой какая она есть в умах всех участников, кроме Регины, Мэри, зная о жене, бегает на свидание к чужому мужчине.
И не важно, что в прошлой жизни, они были вместе и прочее прочее. Говорим по существу. Кэтрин, Девид, Эммет и Мэри ЗНАЮТ, что первые двое женаты, но это их совсем не смущает)))
-
-
28.03.2014 в 12:20