I was an Angel, living in the Garden of Evil
Название: Run this town tonight
Рейтинг: R я определилась с рамками жестокости
Пейринг: Регина Миллз / Эмметт Свон (основной) там еще по ходу могут быть какие-то
Сюжет: Эммы Свон не было никогда, - как сказал тогда Принц в подземелье, "это мальчик". Эмметт, он же Спаситель, попадает в Сторибрук волею судьбы и маленького несносного чудовища, который оказался ему сыном.
Предупреждения: поскольку Эмметт немного пижон, немного мудак намеки на инцест, насилие
От автора: мухаха, я предвкушаю кульминацию истории
ГЛАВА ШЕСТАЯ, часть 3Полузаброшенное трехэтажное строение скалилось на Эмметта рядом заостренных зубов из выбитых окон. Свет от одинокого фонаря отражался в разбитых стеклах и был единственным светлым пятном в сгущающейся тьме позднего вечера. Эмметт смотрел на зловещее здание из машины, которая благодаря заветному имени Голда снова была на ходу.
Сюда его направила вездесущая Руби. Стоило только позвонить и пересказать ей полученную от Шона информацию, как она сразу сообразила, где следует искать пропавшую девушку. Командирским тоном, не без удовольствия, мисс Лукас доходчиво объяснила дорогу до дома, маячившего перед ним во мраке. Ничто снаружи не указывало на кого-то живого внутри, и могло скорее служить укрытием для случайно забредших бездомных животных, чем для людей. С другой стороны, место идеально подходило для того, кто не хочет быть найденным. Оно находилось чуть поодаль от женского монастыря, незаметное с дороги для человека, мало знакомого с окрестностями. Как и в случае с автомастерской, Эмметту снова помог чудаковатого вида рыжеволосый мужчина в очках, который прогуливался неподалеку, правда, в этот раз без сопровождения далматинца.
Эмметт кинул взгляд на часы, в который раз перепроверяя время. Отчаянно хотелось покончить с этим делом, чтобы не переносить неприятное задание на выходные. Однако ему не нравилась перспектива пробираться в темноте, рискуя поломать себе шею на каком-нибудь обвалившемся лестничном пролете.
Пару минут он допивал остывший кофе; последующие пару минут он позволил себе посомневаться, прежде чем взялся за дело.
Входная дверь была настежь распахнута, приглашая ночного посетителя в гости. Раскрывающая за ними свои объятия тьма не была столь дружелюбна. Эмметт некоторое время напряженно вслушивался, тщетно пытаясь уловить любой намек на присутствие там бродячего зверя или человека, затем тяжело вздохнул и шагнул вперед, на ходу вытаскивая из кармана мобильный. Шуршанием из-под ног отозвались пустые упаковки и усохшие листья. Пахло затхлостью и еще чем-то резким, напоминающим выветрившийся запах растворителя. Свет от телефона вылавливал покрывающий пол и ступени мусор, скользил мутным пятном по стенам с облупившейся краской. В раме без стекла пустовало место для огнетушителя, о котором напоминал подъеденный ржавчиной держатель.
Один этаж – одно помещение, неровно разделенное перегородкой на комнаты. Никакой мебели, только перевернутые пластмассовые ящики из-под фруктов, подопревшие тряпки на полу, которые он брезгливо поддел носком ботинка, и пустые стеклянные ампулы, с хрустом крошащиеся под подошвой. Все это покрывал слой застарелой пыли.
Эмметт методично обошел первые два этажа, время от времени останавливался и прислушивался. Но в пустом здании гулял ветер, лениво перебирая доставшийся ему в наследство хлам. Парень подошел к выбитому вместе с рамой окну и выглянул наружу. Отсюда были видны тускло поблескивающий желтый жук, оставленный неподалеку, и очертания монастыря без единого вкрапления сияющей смальты на месте освещенных окон.
Мобильный в руке задрожал, оповещая о новом сообщении. Эмметт позволил себе улыбку, читая очередное послание от Мэри Маргарет – за всеми этими разъездами и поисками, он совсем забыл ее предупредить. Завтра суббота, поэтому кроткая учительница будет дожидаться его возвращения. Ее пламенные отношения с Дэвидом в свете последних событий несколько угасли, и теперь она замещала их встречи книгами, проводя очередной вечер в компании теплого пледа и горячего чая.
Эмметт набирал ей короткое сообщение, когда над головой раздался звук шагов. Все тело сковало напряжением, на спине проступил холодный пот – в конце концов, он находился в заброшенном здании на отшибе Сторибрука, выбрав для посещения такую темную, безлунную ночь. Взгляд уперся в потолок, словно можно было что-то разглядеть сквозь толщу бетона. Время перестало идти в насмешку над участившимся ритмом сердца. По виску к уху стекла капелька пота, и Эмметт поспешно стер ее рукавом пуловера, не отрывая взора от монолитной плиты. Он желал убедиться, что не воображение играет с ним в жестокие игры, что ему не показалось.
Звук повторился, отметая все сомнения. Но легче на душе не стало. Да, здесь кто-то обитал, но это вовсе не означало, что этим человеком окажется Эшли. Эмметт успел несколько раз пожалеть, что у него с собой нет пистолета или настоящего фонарика. Может, стоило все же подождать до утра, прежде чем наведываться сюда? Он не считал себя отчаянным храбрецом или презренным трусом, но жизнь приучила его к определенной благоразумности.
Площадка третьего этажа все также заботливо укутывала тьма, которая недовольно расступилась перед слабым светом дисплея. Мусора здесь было значительно больше; потревоженный, он шелестел под ногами. Как и на предыдущих этажах перед Эмметтом из темноты возникла одинокая дверь, но в отличие от остальных, настежь распахнутых, эта была закрыта, возможно, даже на замок. Эмметт прислушался, но за дверью царила тишина. Кто бы за ней не скрывался, он затих.
Поднятая рука нерешительно зависла в воздухе на какую-то секунду, прежде чем костяшки пальцев коснулись затертой деревянной поверхности. Стук эхом разнесся по зданию, сливаясь со звуком ветра.
Никакой реакции не последовало.
Отчего-то это придало Эмметту решительности. Он постучал снова, на этот раз сопроводив действие словами.
- Эшли, открой дверь, я знаю, что ты здесь.
Ответом послужил ему шорох и приглушенный голос.
- Вы из полиции?
Голос был испуганным, но определенно принадлежал девушке. Эмметт облегченно вздохнул – он не ошибся.
- Нет, Эшли, я не из полиции. Я хочу тебе помочь.
Заурядно, шаблонно, но определенно правдиво. Была ли это случайность или Голд что-то знал, но в этом деле парень не мог остаться равнодушным, как бы не желал обратного. Скрытный ростовщик не обмолвился лишним словечком, излагая суть задания, и Эмметту хотелось убедиться, что тот не сделает с девушкой ничего дурного. В ином случае, он ничем не сможет помочь; ему не выиграть в противостоянии с главным человеком города, которым, вопреки личному мнению Регины Миллз, являлся вовсе не мэр.
Кажется, Эшли ему поверила; он не услышал просьбы оставить ее в покое, лишь пощекотал слух звук отщелкиваемого замка. Может быть, Голд не шутил, говоря о том, что он к себе людей располагает?
Вместе с открываемой во внутрь дверью на площадку вылился свет от уличного фонаря, проникающий через запыленные, чудом уцелевшие стекла, а вместе с ним и душный запах непроветриваемого помещения. Эшли стояла спиной к окну, и Эмметт не мог как следует разглядеть ее лица, зато видел очертания спутанных волос.
Она позволила ему войти в комнату, такую же заброшенную и грязную, как и ранее осмотренные, совсем не подходящую для проживания девушки ее положения. Эмметт заметил небрежно раскинувшийся на полу старый продавленный матрац, по всей видимости, служивший постелью для хозяйки. Сама Эшли продолжала оставаться за дверью, спрятавшись за ней, как за щитом.
- Я вас не знаю, - глухо призналась она, будто бы только сейчас это поняла, и отчего-то боязливо сжалась, словно предчувствовала приближение чего-то плохого.
Эмметт поднял обе руки в успокаивающем жесте, стараясь поддержать зрительный контакт.
- Я не из Сторибрука, - мягко произнес он, и ее это как будто успокоило. В это же время сознание его лихорадочно оценивало сложившуюся ситуацию. Только сейчас парень понял, что не знает, как поступить дальше. Голд просил найти свою должницу, но не уточнял, должен ли Эмметт привести ее с собой. Если ему нужно просто сообщить местонахождение, то кто придет за ней по приказу Голда? Девушка в этой комнате держалась из последних сил, как забитый зверь, сломленный и обреченный. Эмметт был настроен к ней дружелюбно, другой человек может оказаться не столь любезным.
- Зачем вы здесь?
Она, наконец-то, отошла от двери, являя взору беременный живот. Даже не сильно разбирающийся в этом Эмметт предположил, что рождение ребенка – вопрос ближайшего времени.
- Вас разыскивает мистер Голд, - парень посмотрел на изможденное лицо с потухшими глазами и затравленным взглядом.
При звуках этого имени она словно преобразилась. Глаза лихорадочно заблестели и раскрылись от нескрываемого страха.
- Нет! Нет!
Эшли неловко отступила и прижалась к стене, словно хотела просочиться сквозь нее и убежать от пугающих слов. Она схватилась обеими руками за большой круглый живот и замотала головой.
- Нет, нет, нет… ребенок… нет, - как в бреду бормотала она, совершенно выпав из реальности. Вполне вероятно, забыла она и о присутствии Эмметта, недоуменно наблюдавшего за страшными метаморфозами. Что-то неприятно кольнуло в области солнечного сплетения, - нехорошее предчувствие задело интуитивный барьер. Эмметт сделал несколько неуверенных шагов к девушке, не представляя, как она отреагирует. Внутренне он готовился сдержать порыв агрессивной истерики, но Эшли не пыталась бежать, сопротивляться или разрушать. Она находилась в собственном замкнутом мирке и продолжала нести бессмыслицу.
- Только не он… только…
Когда парень взял ее за плечи и несильно встряхнул, пытаясь привести в чувство, она перевела на него взгляд, но не обратила внимания.
- Что ты у него просила? Что ты обещала взамен? – отчетливо выговаривал каждое слово Эмметт, желая донести до ее помутневшего сознания простой смысл сказанного. Эшли застыла в его руках, как большая неживая кукла. Глаза - стеклянные пуговицы, за которыми не проглядывалось ни капли осмысленности. Не было ее и в последующих словах.
- Пыль… пыль.
Она говорила медленно, бессвязно, как будто находилась под кайфом. Этого еще не хватало! Одна эта мысль, коснувшись старых воспоминаний, разозлила Эмметта больше, чем невнятное бормотание. Он снова встряхнул ее, но в этот раз сильнее рассчитанного. Голова безвольно мотнулась из стороны в сторону, но Эшли это словно не волновало.
- Какая пыль? – пытался добиться от нее ответа Эмметт, с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, потому что казалось, достучаться до нее можно только на повышенных тонах. А может, дело в том, что ему просто хотелось выплеснуть на нее свой гнев, предназначавшийся совсем другому человеку. – Что ты ему обещала?
Духота давила, эмоции переполняли, выплескиваясь жаром на кожу. Тело под слоем одежды стало скользким и мокрым. Ему нужен свежий воздух, иначе он сам слетит с катушек.
- Только не он… только не он! – на грани истерики взмолилась Эшли и неожиданно вцепилась в ворот пуловера, потянула его на себя, попутно оцарапывая кожу парня ногтями. Эмметт в первый момент едва поборол желание отшатнуться. Но ничего предпринимать не пришлось. Хрупкое тело со сломленным духом не выдержало такого напряжения. Глаза, полные отчаянья и страха, закатились, блеснув в темноте белками, и девушка обмякла в его руках, найдя успокоение в бессознательном.
Эмметт собирался уложить ее на покрытый пятнами матрац, но, подняв на руки, передумал. Она была легкой, слишком легкой для беременной, и это внушало разумные опасения за ее жизнь и жизнь ребенка. Срок большой, Эшли на грани истощения – нервного и физического, - в этой ужасной дыре, непригодной для жилья и тем более для родов, которые в таком состоянии ей вряд ли удастся перенести. Какую бы сделку она по глупости не заключила с Голдом, это не стоит смерти на матраце в грязной комнате. Ее необходимо доставить в больницу.
Предстояло пройти четыре захламленных лестничных пролета в темноте с беременной девушкой на руках. Разве можно было такое предположить, когда Голд говорил о дополнительных наличных?
Горьковатый запах чего-то горелого застал Эмметта врасплох, равно как и проникающие в комнату клубящиеся нити дыма, выглядящие почти потусторонне в полосках белого света. За дверным проемом на узкой лестничной площадке дергались причудливые тени, гонимые жарким пламенем с нижних этажей.
Они горели.
Огонь зло пылал, беспрепятственно перетекая по полу, стенам и потолку, поднимаясь все выше, всеядный и жадный. Жар от пламени, казалось, проникал сквозь кожу, грозясь пропечь заживо. Больше всего Эмметт, старавшийся быстрее найти ногой следующую ступеньку, боялся даже не огня, который оставлял пощечины, жег руки и тело под одеждой. Склонив к груди голову и сильнее прижимая к себе не приходящую в сознание девушку, он каждую секунду ждал, как что-нибудь упадет на них сверху, привалит, обездвижит и отдаст на корм голодному огненному чудищу.
Удушливый дым щипал глаза, невидимой рукой сдавливал горло, мешая дышать. В нем чувствовался едкий тошнотворный привкус истлевающего пластика и полиэтилена, и краски, лохмотьями отслаивающейся от стен. Четыре пролета показались вечностью.
Пылающую дверь пришлось открывать сильным ударом ноги. Прогорающая рама податливо уступила грубому напору, дверь распахнулась, позволяя столпу свежего воздуха подпитать разгоревшийся пожар. На несколько секунд дверной проем заняла огненная стена, в последней попытке удержать внутри своих жертв. Она безжалостно сжигала кислород, оставляя их в удушающем дурмане, от которого все плыло перед слезящимися глазами. При каждом редком вздохе невидимая сила огня била в грудь, а в горло засыпала ковш раскаленных углей.
Зловещий треск над головой подстегнул к действию, - сбывались худшие опасения Эмметта, - и парень едва ли не выпрыгнул на улицу, ринувшись прямо сквозь пылающий проем. В противном случае он грозился остаться без сознания вместе со своей ношей под завалами истлевающего здания.
Затем дезориентация, потеря равновесия; девушка, какой бы легкой не была, тянула вниз, к земле. Парень не сумел удержаться на ногах и упал на одно колено. От удара о твердый асфальт ногу по кости пронзила боль, как будто ему только что вбили в коленную чашечку раскаленный гвоздь. Голова кружилась, глаза покрывала мутная пелена от прогорклого дыма, глотка болезненно сжималась от попыток вдохнуть свежий ночной воздух. Как сквозь сон слышались окружающие звуки: треск огня, перемалывающего кирпичный скелет и лопающиеся перекрытия, вой сирен, свет от которых размытыми синими и красными пятнами скользил по лицу; приближающиеся шаги. Кто-то осторожно забрал у него из рук так и не пришедшею в себя Эшли, принося долгожданное расслабление налившимся болью мышцам.
- Там кто-то еще остался? – раздался знакомый голос прямо над ухом, но закрывший глаза Эмметт только покачал головой, и к нему больше не приставали с расспросами.
Первый полноценный вздох полной грудью едва не лишил его сознания. Эмметт упал на четвереньки и зашелся в кашле, пытаясь вытолкнуть из легких прилипший горький дым, попутно выплескивая на асфальт недавно выпитый кофе, оставивший кислый привкус в горле. Постепенно возвращалось обоняние, принося с собой тошнотворный запах горелых волос и плоти. Боль молоточками стучала по вискам, изгоняя все мысли, и грозилась в один момент расколоть пустую голову, как орех.
Он пытался дышать, пытался вернуть привычный контроль над чувствами и пропустил тот момент, когда за ним вернулись и помогли подняться на дрожащие ноги. Кто-то достаточно сильный, чтобы оказать ему твердую опору при каждом шаге и удержать, когда дыхание срывалось на сухой, рванный кашель, сотрясающий все тело. Боль в колене не утихала. Эмметт приоткрыл слезящиеся глаза. В свете фонаря, казавшегося тусклым на фоне полыхающего марева за спиной, он разглядел профиль небритого мужчины. Тот, хмуро сведя брови, сосредоточенно вглядывался вперед, придерживая обессиленного Эмметта. Правый уголок губ непроизвольно пополз вверх, расчерчивая сухую кожу кривой ухмылкой. Кто бы мог подумать, что от ручного шерифа будет польза? Наверное, его хозяйка где-то неподалеку. Эмметт хотел бы оглядеться, но зрение срабатывало с опозданием, когда точки далеких огней тянулись горящими полосами, стоило перевести взгляд. И хотя он уже достаточно ровно дышал свежим воздухом, кожей ощущал жар охваченного огнем помещения, чей след не мог смыть прохладный вечер. Казалось, в нем не осталось ни грамма воды: жар согнал с него три пота, испарил эту влагу с иссушенной натянутой кожи. Усталость накатила сбивающей с ног волной. Сознание затухало, как догорающая последние секунды лампочка, пока не наступила полная тьма.
Пробуждение произошло через некоторое время под треск срезаемой ткани. Холодная сталь ножниц скользила по телу, без усилий расправляясь с темно-синим пуловером. Эмметт отрешенно наблюдал за тем, как ведомые твердой рукой лезвия оставляют лишь приплавившиеся к коже островки прожженного синтетического материала на левом боку и предплечье. Он не чувствовал там никакой боли – ни тогда, ни теперь, и если в первом случае обезболивающим послужил подскочивший адреналин, то сейчас ему определенно впрыснули в кровь какой-то анальгетик. Эмметт ненавидел боль и был только рад предусмотрительности латающего его медика.
Кажется, тот не заметил, что пациент пришел в сознание, и теперь покрывал ожоги толстым слоем жирной мази.
- Что с девушкой, - попытался спросить Эмметт, внезапно вспомнив об Эшли. Но вместо слов у него вышло невнятное бормотание. Он совсем забыл о прозрачной маске, которая закрывала половину лица, поставляя для него дозу чистейшего кислорода. Работающий над ожогами немолодой мужчина при приглушенных звуках его голоса поднял взгляд и попытался остановить Эмметта, когда тот сдернул с лица мешающую маску. Эмметт достаточно грубо оттолкнул его руку.
- Беременная девушка из этого здания, которая была со мной, Эшли. Что с ней? Что с ребенком? – он терял терпение с каждым последующим словом, поскольку медик озадаченно нахмурился. Как можно не понимать, о чем идет речь, если при пожаре их было только двое!
Вместо ответа мужчина наградил его сочувствующим взглядом и покачал головой с таким видом, словно только что услышал бессвязный пост-травматический бред. Он преспокойно собирался заняться перевязкой обработанных ожогов, но Эмметт не позволил ему к себе прикоснуться.
- Почему вы не хотите мне отвечать?
Тот посмотрел в сторону, где стояла машина скорой помощи. Для Эмметта это все еще было пятно пронзительного белого света с темными суетящимися тенями, заменивших собой врачей.
- Девушка, что вы спасли, не беременна.
Теперь настал черед Эмметта смотреть на него, как на сумасшедшего. Какая чушь! Он видел живот, там обязан быть ребенок! Только если…
- Ребенок не выжил? – озвучил он свою догадку, борясь с не вовремя подступившим к горлу комом.
И снова сочувствующий взгляд. Это уже походило на издевательство.
Не слушая возражений, он с трудом поднялся на ноги и, пошатываясь, упорно направился к распахнутым дверям скорой помощи, пока путь ему не преградил шериф. Привычно хмурый, он стоял, уперев в бока руки.
- Вам туда нельзя.
В благодарность за помощь захотелось его ударить. Но Эмметту хватило неприятностей на сегодня, и он обреченно сдался, кивнув. Грэм, убедившись, что от парня проблем не будет, отошел в сторону, как раз в тот момент, когда задние дверцы машины захлопнулись, запирая внутри яркий хирургический свет и маленькую темную фигуру на белых простынях. Сине-красные лампы продолжали перемигивать под звуки включенной сирены.
- Она в тяжелом состоянии, - не поворачивая головы, сказал вдруг шериф. Он, как и Эмметт, смотрел вслед удаляющейся машине. – Врачи сказали, мисс Бойд давно принимает наркотические средства.
Эмметт кивнул, так же не смотря на шерифа, уверенный, что тот боковым зрением заметит понятный жест. Ему не хотелось говорить на эту тему вслух, и правильнее было оставить вопрос не оглашенным, но что-то заставило язык и губы шевелиться.
- Ребенок…?
Он не стал договаривать, потому что представлял, каким будет ответ. Эшли имела неплохие шансы выкарабкаться, но лишь в одиночку.
- Никакого ребенка нет.
Нить происходящего казалась утерянной. Все вокруг повторяли эти странные слова, словно не видели живот девушки, и говорили о другом, незнакомом Эмметту человеке.
По-видимому, шериф счел своим долгом объясниться.
- У мисс Бойд была простая накладка. Предположительно, она потеряла ребенка несколько месяцев назад и лишь имитировала беременность.
В голове у Эмметта все окончательно запуталось. Он вспомнил, как Эшли держалась за живот, как будто пыталась уберечь ребенка от этого мира. Зачем ей понадобилась накладка? И ее бессвязное бормотание. Пыль, пыль. Для Эмметта ничего из этого не имело смысла.
Он запоздало понял, что шериф следит за его реакцией. Не думает ли тот, что Эмметт здесь как-то замешан?
Грэм определенно не исключал такой возможности.
- Вы не встречались с ней раньше?
- Нет, - посмотрев прямо в глаза, как это делают честные люди, твердо ответил Эмметт, но шериф не отставал.
- Что вы делали в этом районе?
Озноб по коже, не прикрытой одеждой выше пояса, вполне объясним холодной ночью. Имя Голда, как по волшебству открывающее все двери, сейчас, в присутствии стражи порядка, казалось запретным. В состоянии, когда сознание со скрежетом проворачивало мысли, трудно было придумать на ходу складную истории. Эмметту хотелось верить, что голос его не предал, когда изо рта лилась ложь.
- Проезжал мимо. Я на допросе?
Шериф ничего не ответил. Эмметт только сейчас заметил, что галстук не сжимает его шею, а пара верхних пуговиц всегда застегнутой под горло рубашки были свободны от петель. Казалось, он одевался наспех, не сильно беспокоясь о внешнем виде. Не было при нем и былой неприязни, неизменной спутницы каждой их встречи.
Но это было не самой заметной странностью вечера. Для такого большого события, как пожар, пусть даже и на окраине города, здесь было не слишком многолюдно. Одна машина скорой помощи, рядом с ней каталка, которую всего пару минут назад занимал сам Эмметт, находясь в бессознательном состоянии; обслуживающий его медик о чем-то разговаривал с мэром – Эмметт был прав, Регины Миллз просто не могло здесь не быть. Ее мерседеса нигде не было видно, зато шерифская машина, на которой беззвучно мигал проблесковый маячок, стояла, в забытье распахнув дверцы. Все говорило о том, что мэр и шериф приехали вместе.
Здание, едва не ставшее огненной ловушкой для Эмметта, пылало, как большой костер, освещая все вокруг. Черным силуэтом на фоне марева крутился незнакомец с фотоаппаратом. Но Грэм никак не реагировал на его присутствие, и Эмметт предположил, что это репортер из местной газеты, когда-то на бумаге поливший его специально приготовленной мисс Миллз грязью.
Никаких зевак или живущих по близости монашек; не было даже тех, кто здесь быть обязан.
- Где пожарные?
- Опаздывают, - шериф был явно недоволен.
Еще бы. Его, беднягу, выдернули из теплой постельки холодного мэра и закинули в настоящее пекло. К счастью, огню некуда было деваться, и он неспешно доедал обглоданное строение. Это было почти гипнотизирующее зрелище.
- Наложите повязки, мистер Свон, и я отвезу вас.
- Я и сам доеду. Моя машина здесь неподалеку, - отмахнулся Эмметт. Ему хотелось поскорее оказаться дома и упасть на кровать. Дорога была отличным местом, чтобы все неторопливо обдумать, а это невозможно, когда на соседнем сидении расположится мэрский пес.
- Мы поедем в участок. Мне нужно снять ваши показания.
- Думаю, это можно отложить, шериф, - изысканные губы подошедшей мэр Миллз подарили очередную фальшивую улыбку. Грэм покорно промолчал. - Вы настоящий спаситель, мистер Свон.
Сомнительная похвала была проглочена. Сколько бы яда не спрятала за словами Регина, Эмметта они не убили.
Она позволила себе окинуть его оценивающим взглядом, ее глаза сузились при виде жетонов на шее. Парень оказал ответную любезность и внимательно осмотрел стоящую перед собой женщину.
Одна рука была надежно спрятана в кармане, другая покоилась на животе; Миллз пальцами придерживала деликатную ткань застегнутого на все пуговицы плаща, словно этих пуговиц было недостаточно. Петли пустовали в отсутствии пояса, и было трудно поверить, что столь педантичная мисс Миллз его забыла или потеряла. Не успела надеть, скорее всего. Никакой сеточки колготок или чулок на голых ногах, - непрактично при холодной погоде, неприлично для человека ее статуса. Эмметт предположил, что под плащом мало что скрывалось из одежды, поэтому Регина и старалась запахнуться в него покрепче. Вряд ли можно было замерзнуть после того, как жар горящего здания прогрел ночной воздух в радиусе ближайших метров.
Впрочем, эти наблюдения ничего ему не давали, только тешили самолюбие и подтверждали раннюю догадку. Думается, выскажи он их вслух, Регина бы не впечатлилась.
Сама мисс Миллз, даже без значка, примеряла на себя образ хорошего полицейского.
- Как удачно, что вы оказались рядом, - в отличие от прямолинейного шерифа, она вела допрос ненавязчиво, и в то же время жадно всматривалась Эмметту в лицо. Он читал ее настоящие мысли в жестком взгляде, - она великодушно ему это позволила. Регина Миллз не верила в удачу, совпадения и стечения обстоятельств, и если не знала наверняка, то уж точно догадывалась, что он здесь действительно делал.
- В самом деле, - только и смог сказать Эмметт.
Их игру в вежливость прервал врач, который добросовестно хотел закончить свою работу. Но главный посыл мисс Миллз был ясен: когда бы Эмметту не казалось, что интерес мэра к его персоне исчез, это было всего лишь ошибочное мнение.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ, часть 1В этот раз он не видел ничего, словно стоял неподвижный за ширмой в темной комнате, и все, что ему осталось - слушать.
Щелкнул расшатавшийся замок, раздался низкий скрип не смазанных петель,
- А вот и папа вернулся, - проворковал женский голос, молодой и радостный, с нотками искрящегося возбуждения.
- Почему он все еще здесь?
Отвечавший парень говорил достаточно грубо, и в его словах слышалось нескрываемое недовольство и едва сдерживаемое раздражение.
Звуки уверенных шагов.
Неожиданно раздалось хныканье младенца.
- Чарли, Чарли, не слушай его, папочка сам не понимает, о чем говорит, - девушка заговорила тоненьким голоском, подражая детскому лепету.
Протяжный, усталый стон.
- Ты дала ему имя… Зачем ты это сделала? Мы же уже все решили.
- Это ты решил! – девушка резко сорвалась на крик, выплевывая недовольство. А затем неожиданно успокоилась и почти обиженно добавила. - Я не хочу отдавать его. Он мой. Мой Чарли.
- Ты себя слышишь? У нас нет средств, чтобы его растить, - не успокаивался парень. - Для него так будет лучше.
Хныканье не прекращалось, но, казалось, эти двое уже не обращали на него внимание.
- Как ты можешь так говорить, это ведь и твой сын тоже! – истерические нотки потонули в заливистом смехе. Переход настолько резким, что трудно было поверить в столь скорую смену настроений. - Ты такой смешной. Правда, Чарли? Папа смешной? – хихикала она.
- Ты опять что-то принимала?
Повышенный тон не способствовал успокоению ребенка. Он больше не хныкал, он начал громко плакать.
- Почему ты не смеешься? – словно не слыша, вопрошала девушка с искренним недоумением. - Не плачь, не плачь, глупый.
- Господи, ты что, под кайфом? Где ты взяла эту дрянь? – с каждым последующим словом парень выходил из себя. Ему пришлось едва ли не кричать, чтобы перекрыть невыносимый детский плач. – Да прекрати ты его так трясти!
Девушка не реагировала на него.
- Ты голоден? Сейчас мамочка тебя покормит.
Одно только это вызвало целый шквал эмоций.
Ярость. Неверие. Страх.
- Ты с ума сошла?! Ты же его убьешь! Отдай мне.
Младенец на секунду замолк, а затем снова начал буквально захлебываться слезами. От этого плача уже звенело в ушах.
- Я просто хочу покормить его, - как ни в чем не бывало, ответила девушка.
Раздался резкий звук шлепка, как будто кого-то ударили открытой ладонью по рукам.
- Не трогай, – предупредил парень, и в его голосе слышалась угроза. - Я все равно не позволю тебе. Я отнесу его, как и договаривались. Ему подыщут семью.
Торопливые шаги тонули в заполняющих помещение рыданиях ребенка и девушки. Раздался знакомый скрип, и затем громко хлопнула дверь, запирая в темной комнате отчаянные крики.
- Нет, я его мама, я! Чарли! Чарли!
И снова смех, на этот раз неоправданно счастливый.
***
Пробуждение было мгновенным, словно до этого он был погружен в собственные мысли, а теперь резко очнулся. Сердце колотилось как после быстрой пробежки; оно, казалось, стало больше, заняло все пространство в груди и теперь давило на легкие, выталкивая из них воздух при каждом выдохе.
Со стороны кухни послышался звон переставляемой посуды; натужно свистел закипевший чайник.
В голове не было ни единой мысли. Пустота, словно память услужливо стерли. Как Эмметт не силился, он не мог вспомнить, что же принесла с собою эта ночь. Только тревожное ощущение чего-то волнительного, скручивающего в тугой узел в животе, осталось послевкусием сна.
Тело не спешило пробуждаться вслед за разумом, и некоторое время Эмметт просто лежал с закрытыми глазами, собираясь с мыслями. И только в таком состоянии он уловил то, что почему-то в первый момент от него ускользнуло. На кухне, за всем этим привычным шумом, кто-то негромко разговаривал.
Это было любопытно хотя бы потому, что Эмметт никогда не встречал у Мэри Маргарет иных гостей, кроме Генри. Однако же мальчик не мог говорить столь низким, мужским голосом. Ширма, формально разделяющая пространство на комнаты, не позволяла парню узреть незнакомца.
Устало потерев лицо, ощущая под ладонью сухую кожу и пробивающуюся щетину, Эмметт неспешно поднялся с кровати. На нем до сих пор была голубая больничная рубашка с коротким рукавом, скрывавшая плотную перевязь на ноющем от ожога боку. Под обернутой по локоть бинтом левой рукой неспешно растекалась боль, напоминая о горячем огне.
Аккуратно висевшие на спинке стула джинсы и стоявшие под ним ботинки сказали о том, что раздевался Эмметт не самостоятельно. Вчерашний вечер помнился смутно, но, кажется, он устало завалился на кровать, не потрудившись даже скинуть обувь с подплавленными подошвами, запах которых явственно ощущался в воздухе вместе с не вытравленным запахом дыма и гари.
Эмметт вздохнул и под негромкое бормотание с трудом натянул джинсы, провозившись с упрямой штаниной. Кажется, его услышали, потому что за звуком приближающихся шагов зашуршала отодвигаемая ширма, и он увидел перед собой радостное лицо Мэри Маргарет.
- Доброе утро, - улыбчиво поприветствовала она, хотя за взглядом ее крылась тревога. Она придирчиво осмотрела Эмметта с ног до головы, и ее взгляд задержался на перевязанной руке. – Мы тебя уже заждались.
И девушка, отодвинувшись, махнула рукой в сторону обеденного стола, за которым задумчиво делал глоток чая кудрявый шериф. Словно почувствовав, что все внимание обращено к нему, он повернул голову и, заметив бодрствующего Эмметта, медленно отставил чашку в сторону.
Что он здесь делает, пронеслось в голове у парня. В субботние дни латунная звездочка должна быть задвинута в верхнем ящике стола вместе с табельным пистолетом. Мэри Маргарет будто бы услышала его мысли; а может, по выражению его лица все было предельно ясно.
- Шериф Грэм хочет задать тебе пару вопросов по поводу вчерашнего пожара, - пояснила она. Говорила брюнетка спокойно, в некотором смысле беспечно, но тревога во взгляде никуда не делась. Вчера они не успели поговорить о произошедшем: вернувшийся ночью Эмметт мечтал лишь о долгом сне, и Мэри Маргарет, убедившись, что он цел и относительно не вредим, не стала расспрашивать об инциденте. Во многом ее незнание играло им на руку; даже если шериф успел о чем-то ее спросить, на несовпадении версий их точно не поймают.
Эмметт только кивнул и через несколько босоногих шагов оказался за столом, прямо напротив шерифа. Под изучающим взглядом Грэма в первый момент ему стало не по себе; однако же собравшись с духом, Эмметт принял брошенный вызов и вальяжно развалился на стуле, всем своим видом демонстрируя небрежное спокойствие и уверенность.
Мэри Маргарет суетливо крутилась возле них, разливая горячий, окутанный тонкими витками пара чай по разномастным кружкам. Намеренно или нет, но она сумела отвлечь на время шерифа, - он перевел на нее взгляд и сдержанно кивнул, благодаря за оказанное гостеприимство. Мэри Маргарет приняла жест с улыбкой, - Эмметт непроизвольно закусил щеку изнутри, - и поспешно ретировалась, тактично оставляя их вдвоем. Многозначительно поднятые напоследок брови предостерегали парня от совершения необдуманных поступков.
Игра в гляделки возобновилась, но длилась недолго. Эмметт бессознательно поглаживал поверхность стола, ловя ладонью все его неровности и несовершенства. Молчание затянулось. В какой-то момент шериф тряхнул кудрявой головой, словно сбрасывая наваждение, достал из внутреннего кармана куртки блокнот и ручку. Эмметт непроизвольно напрягся; лицо его обрело жесткие очертания, а губы плотной линией сомкнулись. Шериф, кажется, не обратил на это внимание и стал задавать формальные вопросы. В какой-то момент парень словил себя на мысли, что Грэм не особо заинтересован в его ответах. Мужчина по началу что-то записывал себе в блокнот, время от времени поднимал взгляд на говорившего, но затем снова опускал глаза. И если в первый момент Эмметт принимал подобное поведение за тактичный ход, тонкую игру с целью усыпить бдительность ответчика, то затем пришло осознание, что стражу закона просто скучно.
Заметив, что шериф рассеянно окидывает взглядом кухню, парень почувствовал себя увереннее, и ложь сразу стала литься изо рта легко и не принужденно. История выходила простая и складная, и вписывалась в рамки их реальности. Грэм больше ничего из сказанного не записывал; ручка двигалась по странной траектории, оставляя на бумаге ничего не значащие линии. Он снова ушел в себя и будто бы не заметил, когда Эмметт закончил излагать свою версию произошедшего. Нахмурившись, парень наблюдал, как шериф продолжает свою бессмысленную писанину. На поверку это оказалось каким-то узором, заключенным в круг, но разобрать что-либо вверх ногами было сложно.
- Мы закончили? – осторожно поинтересовался Эмметт, когда стало ясно, что шериф не спешит поддерживать беседу.
Непонимание на уставшем лице сбивало с толку. Грэм был где угодно, но только не здесь; вопреки тому, что он провел здесь некоторое время, отмеренное разговором с хозяйкой и парой чашек чая, казалось, окружающая обстановка была ему чужда. И на Эмметта он смотрел как-то странно. Чуть раньше Эмметт думал, что за этим взглядом сокрыта попытка отыскать проблески вины на его собственном лице, однако сейчас он понял, что у подобного внимания был совсем иной смысл. Шериф силился его узнать. Хмурил лоб, поджимал губы, рассеянно крутил ручку в пальцах и всматривался, всматривался в черты сидящего перед собой человека, словно видел впервые после долгого времени.
Вопреки своему обыкновению, Эмметту стало неловко. Он был растерян, сбит с толку неожиданным интересом. Он запоздало вспомнил о том, что показалось в шерифе странным еще вчера. В его взгляде не было презрения, недовольства, жесткости, - всего то, что породило их непростое прошлое.
- Мы не встречались с вами раньше, мистер Свон? – неожиданно спросил Грэм, и Эмметт удивленно поднял брови. Все это походило на шутку, какой-то нелепый розыгрыш. С шерифом определенно что-то происходило. Спал ли он этой ночью? Обоснованные сомнения возникали при взгляде на легкую синеву под глазами. Потускневшие, не расчесанные волосы мужчины свалялись, одежда казалась мятой и несвежей. Запах костра перебивался щедро вылитым одеколоном, словно Грэм после вчерашней ночи даже не потрудился принять душ и поменять одежду. Это было нетипично для него: за короткое время их знакомства он запомнился Эмметту аккуратным и собранным. Другого избирательная и придирчивая Миллз рядом с собой просто бы не потерпела.
- Не в Сторибруке, - зачем-то добавил мужчина, хотя это было совсем уж очевидно.
Каким бы странным не казался Эмметту вопрос, он, памятуя о прощальной взгляде Мэри Маргарет, все-таки соизволил ответить.
- Нет.
Он забарабанил пальцами по столу, ненавязчиво давая понять Грэму, что не настроен вести беседы на отвлеченные темы. Несмотря на всю отстраненность, послание было истолковано верно.
- Тогда мы закончили.
Блокнот и ручка снова исчезли в кармане куртки. Шериф поднялся на ноги, но Эмметт, скрестив руки на груди, не спешил следовать его примеру. Он никого не собирался провожать; впрочем, никто его об этом не просил.
Грэм оставил за собой остывающий чай, аккуратно задвинутый стул и вежливое пожелание.
- Поблагодарите от моего имени мисс Бланшард.
Только язычок замка прищелкнул, попав в пазы, на лестнице, ведущей на второй этаж, появилась Мэри Маргарет. Она спускалась неспешно, немного пригнувшись, чтобы осмотреть комнату и убедиться, что не помешала частному разговору, что шериф действительно ушел.
Эмметт встретил ее глотком уже холодного чая.
- Все прошло нормально? – обходя его со спины, спросила девушка. Она по-матерински заботливо провела кончиками пальцев по растрепанным волосам Эмметта, а затем, усевшись напротив него, на тот самый стул, что совсем недавно занимал Грэм, подвинула к нему поближе вазочку со сладостями.
- Все хорошо, - заверил ее Эмметт и в задумчивости стал рассматривать налипшие на стенки кружки чаинки. На белой керамике темные, напитавшиеся влагой листики принимали причудливые формы. В одной из них ему виделся силуэт волка, и он хотел ради смеха спросить мнения по этому поводу у Мэри Маргарет, но мысль о необъяснимом поведении Грэма не давала ему покоя, бесцеремонно скидывая с языка пустые фразы.
- Что-то случилось с шерифом? – уже бесцельно вертел в руках пустую кружку Эмметт. Чаинки смешались в бесформенную массу на дне. – Он какой-то странный сегодня.
- Ты тоже заметил? – встрепенулась Мэри Маргарет и, положив руки на стол, подалась вперед. – Представляешь, спросил меня, когда мы с ним познакомились.
- Вот как? – протянул Эмметт, принимая сказанное к сведению. Отчего-то ему вдруг перехотелось обсуждать этот вопрос с Мэри Маргарет. Он аккуратно поставил чашку на стол и, зевая, потянулся. Тело затекло от долгого бездействия, и теперь он наслаждался болью в растягиваемых мышцах. И тут же поморщился от неприятного жжения в боку.
- Болит? – сочувственно спросила девушка, но Эмметт только криво улыбнулся в ответ на проявляемую заботу.
- Ты прямо как моя мама, - без задней мысли заметил он, не привыкший к подобному отношению.
- Послушать Генри, так оно и есть, - со смехом подхватила Мэри Маргарет, а затем, на секунду посерьезнев, торжественно добавила. – У тебя мой подборок.
- Мамы так не целуют.
То, что это было лишнее, Эмметт понял сразу, стоило только проклятым словам сорваться с языка. Плечи девушки напряглись, а взором она уткнулась в стол, отчаянно краснея.
И с чего он вообще вспомнил о том фиаско? Они только-только преодолели возникшую неловкость.
Смущаясь и стараясь не встречаться с ним взглядом, Мэри Маргарет нашла в себе смелость и силы, чтобы начать непринужденную беседу.
- Уже видел сегодняшнюю газету?
И Эмметт с благодарностью ухватился за предложенную тему.
Рейтинг: R я определилась с рамками жестокости
Пейринг: Регина Миллз / Эмметт Свон (основной) там еще по ходу могут быть какие-то
Сюжет: Эммы Свон не было никогда, - как сказал тогда Принц в подземелье, "это мальчик". Эмметт, он же Спаситель, попадает в Сторибрук волею судьбы и маленького несносного чудовища, который оказался ему сыном.
Предупреждения: поскольку Эмметт немного пижон, немного мудак намеки на инцест, насилие
От автора: мухаха, я предвкушаю кульминацию истории
ГЛАВА ШЕСТАЯ, часть 3Полузаброшенное трехэтажное строение скалилось на Эмметта рядом заостренных зубов из выбитых окон. Свет от одинокого фонаря отражался в разбитых стеклах и был единственным светлым пятном в сгущающейся тьме позднего вечера. Эмметт смотрел на зловещее здание из машины, которая благодаря заветному имени Голда снова была на ходу.
Сюда его направила вездесущая Руби. Стоило только позвонить и пересказать ей полученную от Шона информацию, как она сразу сообразила, где следует искать пропавшую девушку. Командирским тоном, не без удовольствия, мисс Лукас доходчиво объяснила дорогу до дома, маячившего перед ним во мраке. Ничто снаружи не указывало на кого-то живого внутри, и могло скорее служить укрытием для случайно забредших бездомных животных, чем для людей. С другой стороны, место идеально подходило для того, кто не хочет быть найденным. Оно находилось чуть поодаль от женского монастыря, незаметное с дороги для человека, мало знакомого с окрестностями. Как и в случае с автомастерской, Эмметту снова помог чудаковатого вида рыжеволосый мужчина в очках, который прогуливался неподалеку, правда, в этот раз без сопровождения далматинца.
Эмметт кинул взгляд на часы, в который раз перепроверяя время. Отчаянно хотелось покончить с этим делом, чтобы не переносить неприятное задание на выходные. Однако ему не нравилась перспектива пробираться в темноте, рискуя поломать себе шею на каком-нибудь обвалившемся лестничном пролете.
Пару минут он допивал остывший кофе; последующие пару минут он позволил себе посомневаться, прежде чем взялся за дело.
Входная дверь была настежь распахнута, приглашая ночного посетителя в гости. Раскрывающая за ними свои объятия тьма не была столь дружелюбна. Эмметт некоторое время напряженно вслушивался, тщетно пытаясь уловить любой намек на присутствие там бродячего зверя или человека, затем тяжело вздохнул и шагнул вперед, на ходу вытаскивая из кармана мобильный. Шуршанием из-под ног отозвались пустые упаковки и усохшие листья. Пахло затхлостью и еще чем-то резким, напоминающим выветрившийся запах растворителя. Свет от телефона вылавливал покрывающий пол и ступени мусор, скользил мутным пятном по стенам с облупившейся краской. В раме без стекла пустовало место для огнетушителя, о котором напоминал подъеденный ржавчиной держатель.
Один этаж – одно помещение, неровно разделенное перегородкой на комнаты. Никакой мебели, только перевернутые пластмассовые ящики из-под фруктов, подопревшие тряпки на полу, которые он брезгливо поддел носком ботинка, и пустые стеклянные ампулы, с хрустом крошащиеся под подошвой. Все это покрывал слой застарелой пыли.
Эмметт методично обошел первые два этажа, время от времени останавливался и прислушивался. Но в пустом здании гулял ветер, лениво перебирая доставшийся ему в наследство хлам. Парень подошел к выбитому вместе с рамой окну и выглянул наружу. Отсюда были видны тускло поблескивающий желтый жук, оставленный неподалеку, и очертания монастыря без единого вкрапления сияющей смальты на месте освещенных окон.
Мобильный в руке задрожал, оповещая о новом сообщении. Эмметт позволил себе улыбку, читая очередное послание от Мэри Маргарет – за всеми этими разъездами и поисками, он совсем забыл ее предупредить. Завтра суббота, поэтому кроткая учительница будет дожидаться его возвращения. Ее пламенные отношения с Дэвидом в свете последних событий несколько угасли, и теперь она замещала их встречи книгами, проводя очередной вечер в компании теплого пледа и горячего чая.
Эмметт набирал ей короткое сообщение, когда над головой раздался звук шагов. Все тело сковало напряжением, на спине проступил холодный пот – в конце концов, он находился в заброшенном здании на отшибе Сторибрука, выбрав для посещения такую темную, безлунную ночь. Взгляд уперся в потолок, словно можно было что-то разглядеть сквозь толщу бетона. Время перестало идти в насмешку над участившимся ритмом сердца. По виску к уху стекла капелька пота, и Эмметт поспешно стер ее рукавом пуловера, не отрывая взора от монолитной плиты. Он желал убедиться, что не воображение играет с ним в жестокие игры, что ему не показалось.
Звук повторился, отметая все сомнения. Но легче на душе не стало. Да, здесь кто-то обитал, но это вовсе не означало, что этим человеком окажется Эшли. Эмметт успел несколько раз пожалеть, что у него с собой нет пистолета или настоящего фонарика. Может, стоило все же подождать до утра, прежде чем наведываться сюда? Он не считал себя отчаянным храбрецом или презренным трусом, но жизнь приучила его к определенной благоразумности.
Площадка третьего этажа все также заботливо укутывала тьма, которая недовольно расступилась перед слабым светом дисплея. Мусора здесь было значительно больше; потревоженный, он шелестел под ногами. Как и на предыдущих этажах перед Эмметтом из темноты возникла одинокая дверь, но в отличие от остальных, настежь распахнутых, эта была закрыта, возможно, даже на замок. Эмметт прислушался, но за дверью царила тишина. Кто бы за ней не скрывался, он затих.
Поднятая рука нерешительно зависла в воздухе на какую-то секунду, прежде чем костяшки пальцев коснулись затертой деревянной поверхности. Стук эхом разнесся по зданию, сливаясь со звуком ветра.
Никакой реакции не последовало.
Отчего-то это придало Эмметту решительности. Он постучал снова, на этот раз сопроводив действие словами.
- Эшли, открой дверь, я знаю, что ты здесь.
Ответом послужил ему шорох и приглушенный голос.
- Вы из полиции?
Голос был испуганным, но определенно принадлежал девушке. Эмметт облегченно вздохнул – он не ошибся.
- Нет, Эшли, я не из полиции. Я хочу тебе помочь.
Заурядно, шаблонно, но определенно правдиво. Была ли это случайность или Голд что-то знал, но в этом деле парень не мог остаться равнодушным, как бы не желал обратного. Скрытный ростовщик не обмолвился лишним словечком, излагая суть задания, и Эмметту хотелось убедиться, что тот не сделает с девушкой ничего дурного. В ином случае, он ничем не сможет помочь; ему не выиграть в противостоянии с главным человеком города, которым, вопреки личному мнению Регины Миллз, являлся вовсе не мэр.
Кажется, Эшли ему поверила; он не услышал просьбы оставить ее в покое, лишь пощекотал слух звук отщелкиваемого замка. Может быть, Голд не шутил, говоря о том, что он к себе людей располагает?
Вместе с открываемой во внутрь дверью на площадку вылился свет от уличного фонаря, проникающий через запыленные, чудом уцелевшие стекла, а вместе с ним и душный запах непроветриваемого помещения. Эшли стояла спиной к окну, и Эмметт не мог как следует разглядеть ее лица, зато видел очертания спутанных волос.
Она позволила ему войти в комнату, такую же заброшенную и грязную, как и ранее осмотренные, совсем не подходящую для проживания девушки ее положения. Эмметт заметил небрежно раскинувшийся на полу старый продавленный матрац, по всей видимости, служивший постелью для хозяйки. Сама Эшли продолжала оставаться за дверью, спрятавшись за ней, как за щитом.
- Я вас не знаю, - глухо призналась она, будто бы только сейчас это поняла, и отчего-то боязливо сжалась, словно предчувствовала приближение чего-то плохого.
Эмметт поднял обе руки в успокаивающем жесте, стараясь поддержать зрительный контакт.
- Я не из Сторибрука, - мягко произнес он, и ее это как будто успокоило. В это же время сознание его лихорадочно оценивало сложившуюся ситуацию. Только сейчас парень понял, что не знает, как поступить дальше. Голд просил найти свою должницу, но не уточнял, должен ли Эмметт привести ее с собой. Если ему нужно просто сообщить местонахождение, то кто придет за ней по приказу Голда? Девушка в этой комнате держалась из последних сил, как забитый зверь, сломленный и обреченный. Эмметт был настроен к ней дружелюбно, другой человек может оказаться не столь любезным.
- Зачем вы здесь?
Она, наконец-то, отошла от двери, являя взору беременный живот. Даже не сильно разбирающийся в этом Эмметт предположил, что рождение ребенка – вопрос ближайшего времени.
- Вас разыскивает мистер Голд, - парень посмотрел на изможденное лицо с потухшими глазами и затравленным взглядом.
При звуках этого имени она словно преобразилась. Глаза лихорадочно заблестели и раскрылись от нескрываемого страха.
- Нет! Нет!
Эшли неловко отступила и прижалась к стене, словно хотела просочиться сквозь нее и убежать от пугающих слов. Она схватилась обеими руками за большой круглый живот и замотала головой.
- Нет, нет, нет… ребенок… нет, - как в бреду бормотала она, совершенно выпав из реальности. Вполне вероятно, забыла она и о присутствии Эмметта, недоуменно наблюдавшего за страшными метаморфозами. Что-то неприятно кольнуло в области солнечного сплетения, - нехорошее предчувствие задело интуитивный барьер. Эмметт сделал несколько неуверенных шагов к девушке, не представляя, как она отреагирует. Внутренне он готовился сдержать порыв агрессивной истерики, но Эшли не пыталась бежать, сопротивляться или разрушать. Она находилась в собственном замкнутом мирке и продолжала нести бессмыслицу.
- Только не он… только…
Когда парень взял ее за плечи и несильно встряхнул, пытаясь привести в чувство, она перевела на него взгляд, но не обратила внимания.
- Что ты у него просила? Что ты обещала взамен? – отчетливо выговаривал каждое слово Эмметт, желая донести до ее помутневшего сознания простой смысл сказанного. Эшли застыла в его руках, как большая неживая кукла. Глаза - стеклянные пуговицы, за которыми не проглядывалось ни капли осмысленности. Не было ее и в последующих словах.
- Пыль… пыль.
Она говорила медленно, бессвязно, как будто находилась под кайфом. Этого еще не хватало! Одна эта мысль, коснувшись старых воспоминаний, разозлила Эмметта больше, чем невнятное бормотание. Он снова встряхнул ее, но в этот раз сильнее рассчитанного. Голова безвольно мотнулась из стороны в сторону, но Эшли это словно не волновало.
- Какая пыль? – пытался добиться от нее ответа Эмметт, с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, потому что казалось, достучаться до нее можно только на повышенных тонах. А может, дело в том, что ему просто хотелось выплеснуть на нее свой гнев, предназначавшийся совсем другому человеку. – Что ты ему обещала?
Духота давила, эмоции переполняли, выплескиваясь жаром на кожу. Тело под слоем одежды стало скользким и мокрым. Ему нужен свежий воздух, иначе он сам слетит с катушек.
- Только не он… только не он! – на грани истерики взмолилась Эшли и неожиданно вцепилась в ворот пуловера, потянула его на себя, попутно оцарапывая кожу парня ногтями. Эмметт в первый момент едва поборол желание отшатнуться. Но ничего предпринимать не пришлось. Хрупкое тело со сломленным духом не выдержало такого напряжения. Глаза, полные отчаянья и страха, закатились, блеснув в темноте белками, и девушка обмякла в его руках, найдя успокоение в бессознательном.
Эмметт собирался уложить ее на покрытый пятнами матрац, но, подняв на руки, передумал. Она была легкой, слишком легкой для беременной, и это внушало разумные опасения за ее жизнь и жизнь ребенка. Срок большой, Эшли на грани истощения – нервного и физического, - в этой ужасной дыре, непригодной для жилья и тем более для родов, которые в таком состоянии ей вряд ли удастся перенести. Какую бы сделку она по глупости не заключила с Голдом, это не стоит смерти на матраце в грязной комнате. Ее необходимо доставить в больницу.
Предстояло пройти четыре захламленных лестничных пролета в темноте с беременной девушкой на руках. Разве можно было такое предположить, когда Голд говорил о дополнительных наличных?
Горьковатый запах чего-то горелого застал Эмметта врасплох, равно как и проникающие в комнату клубящиеся нити дыма, выглядящие почти потусторонне в полосках белого света. За дверным проемом на узкой лестничной площадке дергались причудливые тени, гонимые жарким пламенем с нижних этажей.
Они горели.
Огонь зло пылал, беспрепятственно перетекая по полу, стенам и потолку, поднимаясь все выше, всеядный и жадный. Жар от пламени, казалось, проникал сквозь кожу, грозясь пропечь заживо. Больше всего Эмметт, старавшийся быстрее найти ногой следующую ступеньку, боялся даже не огня, который оставлял пощечины, жег руки и тело под одеждой. Склонив к груди голову и сильнее прижимая к себе не приходящую в сознание девушку, он каждую секунду ждал, как что-нибудь упадет на них сверху, привалит, обездвижит и отдаст на корм голодному огненному чудищу.
Удушливый дым щипал глаза, невидимой рукой сдавливал горло, мешая дышать. В нем чувствовался едкий тошнотворный привкус истлевающего пластика и полиэтилена, и краски, лохмотьями отслаивающейся от стен. Четыре пролета показались вечностью.
Пылающую дверь пришлось открывать сильным ударом ноги. Прогорающая рама податливо уступила грубому напору, дверь распахнулась, позволяя столпу свежего воздуха подпитать разгоревшийся пожар. На несколько секунд дверной проем заняла огненная стена, в последней попытке удержать внутри своих жертв. Она безжалостно сжигала кислород, оставляя их в удушающем дурмане, от которого все плыло перед слезящимися глазами. При каждом редком вздохе невидимая сила огня била в грудь, а в горло засыпала ковш раскаленных углей.
Зловещий треск над головой подстегнул к действию, - сбывались худшие опасения Эмметта, - и парень едва ли не выпрыгнул на улицу, ринувшись прямо сквозь пылающий проем. В противном случае он грозился остаться без сознания вместе со своей ношей под завалами истлевающего здания.
Затем дезориентация, потеря равновесия; девушка, какой бы легкой не была, тянула вниз, к земле. Парень не сумел удержаться на ногах и упал на одно колено. От удара о твердый асфальт ногу по кости пронзила боль, как будто ему только что вбили в коленную чашечку раскаленный гвоздь. Голова кружилась, глаза покрывала мутная пелена от прогорклого дыма, глотка болезненно сжималась от попыток вдохнуть свежий ночной воздух. Как сквозь сон слышались окружающие звуки: треск огня, перемалывающего кирпичный скелет и лопающиеся перекрытия, вой сирен, свет от которых размытыми синими и красными пятнами скользил по лицу; приближающиеся шаги. Кто-то осторожно забрал у него из рук так и не пришедшею в себя Эшли, принося долгожданное расслабление налившимся болью мышцам.
- Там кто-то еще остался? – раздался знакомый голос прямо над ухом, но закрывший глаза Эмметт только покачал головой, и к нему больше не приставали с расспросами.
Первый полноценный вздох полной грудью едва не лишил его сознания. Эмметт упал на четвереньки и зашелся в кашле, пытаясь вытолкнуть из легких прилипший горький дым, попутно выплескивая на асфальт недавно выпитый кофе, оставивший кислый привкус в горле. Постепенно возвращалось обоняние, принося с собой тошнотворный запах горелых волос и плоти. Боль молоточками стучала по вискам, изгоняя все мысли, и грозилась в один момент расколоть пустую голову, как орех.
Он пытался дышать, пытался вернуть привычный контроль над чувствами и пропустил тот момент, когда за ним вернулись и помогли подняться на дрожащие ноги. Кто-то достаточно сильный, чтобы оказать ему твердую опору при каждом шаге и удержать, когда дыхание срывалось на сухой, рванный кашель, сотрясающий все тело. Боль в колене не утихала. Эмметт приоткрыл слезящиеся глаза. В свете фонаря, казавшегося тусклым на фоне полыхающего марева за спиной, он разглядел профиль небритого мужчины. Тот, хмуро сведя брови, сосредоточенно вглядывался вперед, придерживая обессиленного Эмметта. Правый уголок губ непроизвольно пополз вверх, расчерчивая сухую кожу кривой ухмылкой. Кто бы мог подумать, что от ручного шерифа будет польза? Наверное, его хозяйка где-то неподалеку. Эмметт хотел бы оглядеться, но зрение срабатывало с опозданием, когда точки далеких огней тянулись горящими полосами, стоило перевести взгляд. И хотя он уже достаточно ровно дышал свежим воздухом, кожей ощущал жар охваченного огнем помещения, чей след не мог смыть прохладный вечер. Казалось, в нем не осталось ни грамма воды: жар согнал с него три пота, испарил эту влагу с иссушенной натянутой кожи. Усталость накатила сбивающей с ног волной. Сознание затухало, как догорающая последние секунды лампочка, пока не наступила полная тьма.
Пробуждение произошло через некоторое время под треск срезаемой ткани. Холодная сталь ножниц скользила по телу, без усилий расправляясь с темно-синим пуловером. Эмметт отрешенно наблюдал за тем, как ведомые твердой рукой лезвия оставляют лишь приплавившиеся к коже островки прожженного синтетического материала на левом боку и предплечье. Он не чувствовал там никакой боли – ни тогда, ни теперь, и если в первом случае обезболивающим послужил подскочивший адреналин, то сейчас ему определенно впрыснули в кровь какой-то анальгетик. Эмметт ненавидел боль и был только рад предусмотрительности латающего его медика.
Кажется, тот не заметил, что пациент пришел в сознание, и теперь покрывал ожоги толстым слоем жирной мази.
- Что с девушкой, - попытался спросить Эмметт, внезапно вспомнив об Эшли. Но вместо слов у него вышло невнятное бормотание. Он совсем забыл о прозрачной маске, которая закрывала половину лица, поставляя для него дозу чистейшего кислорода. Работающий над ожогами немолодой мужчина при приглушенных звуках его голоса поднял взгляд и попытался остановить Эмметта, когда тот сдернул с лица мешающую маску. Эмметт достаточно грубо оттолкнул его руку.
- Беременная девушка из этого здания, которая была со мной, Эшли. Что с ней? Что с ребенком? – он терял терпение с каждым последующим словом, поскольку медик озадаченно нахмурился. Как можно не понимать, о чем идет речь, если при пожаре их было только двое!
Вместо ответа мужчина наградил его сочувствующим взглядом и покачал головой с таким видом, словно только что услышал бессвязный пост-травматический бред. Он преспокойно собирался заняться перевязкой обработанных ожогов, но Эмметт не позволил ему к себе прикоснуться.
- Почему вы не хотите мне отвечать?
Тот посмотрел в сторону, где стояла машина скорой помощи. Для Эмметта это все еще было пятно пронзительного белого света с темными суетящимися тенями, заменивших собой врачей.
- Девушка, что вы спасли, не беременна.
Теперь настал черед Эмметта смотреть на него, как на сумасшедшего. Какая чушь! Он видел живот, там обязан быть ребенок! Только если…
- Ребенок не выжил? – озвучил он свою догадку, борясь с не вовремя подступившим к горлу комом.
И снова сочувствующий взгляд. Это уже походило на издевательство.
Не слушая возражений, он с трудом поднялся на ноги и, пошатываясь, упорно направился к распахнутым дверям скорой помощи, пока путь ему не преградил шериф. Привычно хмурый, он стоял, уперев в бока руки.
- Вам туда нельзя.
В благодарность за помощь захотелось его ударить. Но Эмметту хватило неприятностей на сегодня, и он обреченно сдался, кивнув. Грэм, убедившись, что от парня проблем не будет, отошел в сторону, как раз в тот момент, когда задние дверцы машины захлопнулись, запирая внутри яркий хирургический свет и маленькую темную фигуру на белых простынях. Сине-красные лампы продолжали перемигивать под звуки включенной сирены.
- Она в тяжелом состоянии, - не поворачивая головы, сказал вдруг шериф. Он, как и Эмметт, смотрел вслед удаляющейся машине. – Врачи сказали, мисс Бойд давно принимает наркотические средства.
Эмметт кивнул, так же не смотря на шерифа, уверенный, что тот боковым зрением заметит понятный жест. Ему не хотелось говорить на эту тему вслух, и правильнее было оставить вопрос не оглашенным, но что-то заставило язык и губы шевелиться.
- Ребенок…?
Он не стал договаривать, потому что представлял, каким будет ответ. Эшли имела неплохие шансы выкарабкаться, но лишь в одиночку.
- Никакого ребенка нет.
Нить происходящего казалась утерянной. Все вокруг повторяли эти странные слова, словно не видели живот девушки, и говорили о другом, незнакомом Эмметту человеке.
По-видимому, шериф счел своим долгом объясниться.
- У мисс Бойд была простая накладка. Предположительно, она потеряла ребенка несколько месяцев назад и лишь имитировала беременность.
В голове у Эмметта все окончательно запуталось. Он вспомнил, как Эшли держалась за живот, как будто пыталась уберечь ребенка от этого мира. Зачем ей понадобилась накладка? И ее бессвязное бормотание. Пыль, пыль. Для Эмметта ничего из этого не имело смысла.
Он запоздало понял, что шериф следит за его реакцией. Не думает ли тот, что Эмметт здесь как-то замешан?
Грэм определенно не исключал такой возможности.
- Вы не встречались с ней раньше?
- Нет, - посмотрев прямо в глаза, как это делают честные люди, твердо ответил Эмметт, но шериф не отставал.
- Что вы делали в этом районе?
Озноб по коже, не прикрытой одеждой выше пояса, вполне объясним холодной ночью. Имя Голда, как по волшебству открывающее все двери, сейчас, в присутствии стражи порядка, казалось запретным. В состоянии, когда сознание со скрежетом проворачивало мысли, трудно было придумать на ходу складную истории. Эмметту хотелось верить, что голос его не предал, когда изо рта лилась ложь.
- Проезжал мимо. Я на допросе?
Шериф ничего не ответил. Эмметт только сейчас заметил, что галстук не сжимает его шею, а пара верхних пуговиц всегда застегнутой под горло рубашки были свободны от петель. Казалось, он одевался наспех, не сильно беспокоясь о внешнем виде. Не было при нем и былой неприязни, неизменной спутницы каждой их встречи.
Но это было не самой заметной странностью вечера. Для такого большого события, как пожар, пусть даже и на окраине города, здесь было не слишком многолюдно. Одна машина скорой помощи, рядом с ней каталка, которую всего пару минут назад занимал сам Эмметт, находясь в бессознательном состоянии; обслуживающий его медик о чем-то разговаривал с мэром – Эмметт был прав, Регины Миллз просто не могло здесь не быть. Ее мерседеса нигде не было видно, зато шерифская машина, на которой беззвучно мигал проблесковый маячок, стояла, в забытье распахнув дверцы. Все говорило о том, что мэр и шериф приехали вместе.
Здание, едва не ставшее огненной ловушкой для Эмметта, пылало, как большой костер, освещая все вокруг. Черным силуэтом на фоне марева крутился незнакомец с фотоаппаратом. Но Грэм никак не реагировал на его присутствие, и Эмметт предположил, что это репортер из местной газеты, когда-то на бумаге поливший его специально приготовленной мисс Миллз грязью.
Никаких зевак или живущих по близости монашек; не было даже тех, кто здесь быть обязан.
- Где пожарные?
- Опаздывают, - шериф был явно недоволен.
Еще бы. Его, беднягу, выдернули из теплой постельки холодного мэра и закинули в настоящее пекло. К счастью, огню некуда было деваться, и он неспешно доедал обглоданное строение. Это было почти гипнотизирующее зрелище.
- Наложите повязки, мистер Свон, и я отвезу вас.
- Я и сам доеду. Моя машина здесь неподалеку, - отмахнулся Эмметт. Ему хотелось поскорее оказаться дома и упасть на кровать. Дорога была отличным местом, чтобы все неторопливо обдумать, а это невозможно, когда на соседнем сидении расположится мэрский пес.
- Мы поедем в участок. Мне нужно снять ваши показания.
- Думаю, это можно отложить, шериф, - изысканные губы подошедшей мэр Миллз подарили очередную фальшивую улыбку. Грэм покорно промолчал. - Вы настоящий спаситель, мистер Свон.
Сомнительная похвала была проглочена. Сколько бы яда не спрятала за словами Регина, Эмметта они не убили.
Она позволила себе окинуть его оценивающим взглядом, ее глаза сузились при виде жетонов на шее. Парень оказал ответную любезность и внимательно осмотрел стоящую перед собой женщину.
Одна рука была надежно спрятана в кармане, другая покоилась на животе; Миллз пальцами придерживала деликатную ткань застегнутого на все пуговицы плаща, словно этих пуговиц было недостаточно. Петли пустовали в отсутствии пояса, и было трудно поверить, что столь педантичная мисс Миллз его забыла или потеряла. Не успела надеть, скорее всего. Никакой сеточки колготок или чулок на голых ногах, - непрактично при холодной погоде, неприлично для человека ее статуса. Эмметт предположил, что под плащом мало что скрывалось из одежды, поэтому Регина и старалась запахнуться в него покрепче. Вряд ли можно было замерзнуть после того, как жар горящего здания прогрел ночной воздух в радиусе ближайших метров.
Впрочем, эти наблюдения ничего ему не давали, только тешили самолюбие и подтверждали раннюю догадку. Думается, выскажи он их вслух, Регина бы не впечатлилась.
Сама мисс Миллз, даже без значка, примеряла на себя образ хорошего полицейского.
- Как удачно, что вы оказались рядом, - в отличие от прямолинейного шерифа, она вела допрос ненавязчиво, и в то же время жадно всматривалась Эмметту в лицо. Он читал ее настоящие мысли в жестком взгляде, - она великодушно ему это позволила. Регина Миллз не верила в удачу, совпадения и стечения обстоятельств, и если не знала наверняка, то уж точно догадывалась, что он здесь действительно делал.
- В самом деле, - только и смог сказать Эмметт.
Их игру в вежливость прервал врач, который добросовестно хотел закончить свою работу. Но главный посыл мисс Миллз был ясен: когда бы Эмметту не казалось, что интерес мэра к его персоне исчез, это было всего лишь ошибочное мнение.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ, часть 1В этот раз он не видел ничего, словно стоял неподвижный за ширмой в темной комнате, и все, что ему осталось - слушать.
Щелкнул расшатавшийся замок, раздался низкий скрип не смазанных петель,
- А вот и папа вернулся, - проворковал женский голос, молодой и радостный, с нотками искрящегося возбуждения.
- Почему он все еще здесь?
Отвечавший парень говорил достаточно грубо, и в его словах слышалось нескрываемое недовольство и едва сдерживаемое раздражение.
Звуки уверенных шагов.
Неожиданно раздалось хныканье младенца.
- Чарли, Чарли, не слушай его, папочка сам не понимает, о чем говорит, - девушка заговорила тоненьким голоском, подражая детскому лепету.
Протяжный, усталый стон.
- Ты дала ему имя… Зачем ты это сделала? Мы же уже все решили.
- Это ты решил! – девушка резко сорвалась на крик, выплевывая недовольство. А затем неожиданно успокоилась и почти обиженно добавила. - Я не хочу отдавать его. Он мой. Мой Чарли.
- Ты себя слышишь? У нас нет средств, чтобы его растить, - не успокаивался парень. - Для него так будет лучше.
Хныканье не прекращалось, но, казалось, эти двое уже не обращали на него внимание.
- Как ты можешь так говорить, это ведь и твой сын тоже! – истерические нотки потонули в заливистом смехе. Переход настолько резким, что трудно было поверить в столь скорую смену настроений. - Ты такой смешной. Правда, Чарли? Папа смешной? – хихикала она.
- Ты опять что-то принимала?
Повышенный тон не способствовал успокоению ребенка. Он больше не хныкал, он начал громко плакать.
- Почему ты не смеешься? – словно не слыша, вопрошала девушка с искренним недоумением. - Не плачь, не плачь, глупый.
- Господи, ты что, под кайфом? Где ты взяла эту дрянь? – с каждым последующим словом парень выходил из себя. Ему пришлось едва ли не кричать, чтобы перекрыть невыносимый детский плач. – Да прекрати ты его так трясти!
Девушка не реагировала на него.
- Ты голоден? Сейчас мамочка тебя покормит.
Одно только это вызвало целый шквал эмоций.
Ярость. Неверие. Страх.
- Ты с ума сошла?! Ты же его убьешь! Отдай мне.
Младенец на секунду замолк, а затем снова начал буквально захлебываться слезами. От этого плача уже звенело в ушах.
- Я просто хочу покормить его, - как ни в чем не бывало, ответила девушка.
Раздался резкий звук шлепка, как будто кого-то ударили открытой ладонью по рукам.
- Не трогай, – предупредил парень, и в его голосе слышалась угроза. - Я все равно не позволю тебе. Я отнесу его, как и договаривались. Ему подыщут семью.
Торопливые шаги тонули в заполняющих помещение рыданиях ребенка и девушки. Раздался знакомый скрип, и затем громко хлопнула дверь, запирая в темной комнате отчаянные крики.
- Нет, я его мама, я! Чарли! Чарли!
И снова смех, на этот раз неоправданно счастливый.
***
Пробуждение было мгновенным, словно до этого он был погружен в собственные мысли, а теперь резко очнулся. Сердце колотилось как после быстрой пробежки; оно, казалось, стало больше, заняло все пространство в груди и теперь давило на легкие, выталкивая из них воздух при каждом выдохе.
Со стороны кухни послышался звон переставляемой посуды; натужно свистел закипевший чайник.
В голове не было ни единой мысли. Пустота, словно память услужливо стерли. Как Эмметт не силился, он не мог вспомнить, что же принесла с собою эта ночь. Только тревожное ощущение чего-то волнительного, скручивающего в тугой узел в животе, осталось послевкусием сна.
Тело не спешило пробуждаться вслед за разумом, и некоторое время Эмметт просто лежал с закрытыми глазами, собираясь с мыслями. И только в таком состоянии он уловил то, что почему-то в первый момент от него ускользнуло. На кухне, за всем этим привычным шумом, кто-то негромко разговаривал.
Это было любопытно хотя бы потому, что Эмметт никогда не встречал у Мэри Маргарет иных гостей, кроме Генри. Однако же мальчик не мог говорить столь низким, мужским голосом. Ширма, формально разделяющая пространство на комнаты, не позволяла парню узреть незнакомца.
Устало потерев лицо, ощущая под ладонью сухую кожу и пробивающуюся щетину, Эмметт неспешно поднялся с кровати. На нем до сих пор была голубая больничная рубашка с коротким рукавом, скрывавшая плотную перевязь на ноющем от ожога боку. Под обернутой по локоть бинтом левой рукой неспешно растекалась боль, напоминая о горячем огне.
Аккуратно висевшие на спинке стула джинсы и стоявшие под ним ботинки сказали о том, что раздевался Эмметт не самостоятельно. Вчерашний вечер помнился смутно, но, кажется, он устало завалился на кровать, не потрудившись даже скинуть обувь с подплавленными подошвами, запах которых явственно ощущался в воздухе вместе с не вытравленным запахом дыма и гари.
Эмметт вздохнул и под негромкое бормотание с трудом натянул джинсы, провозившись с упрямой штаниной. Кажется, его услышали, потому что за звуком приближающихся шагов зашуршала отодвигаемая ширма, и он увидел перед собой радостное лицо Мэри Маргарет.
- Доброе утро, - улыбчиво поприветствовала она, хотя за взглядом ее крылась тревога. Она придирчиво осмотрела Эмметта с ног до головы, и ее взгляд задержался на перевязанной руке. – Мы тебя уже заждались.
И девушка, отодвинувшись, махнула рукой в сторону обеденного стола, за которым задумчиво делал глоток чая кудрявый шериф. Словно почувствовав, что все внимание обращено к нему, он повернул голову и, заметив бодрствующего Эмметта, медленно отставил чашку в сторону.
Что он здесь делает, пронеслось в голове у парня. В субботние дни латунная звездочка должна быть задвинута в верхнем ящике стола вместе с табельным пистолетом. Мэри Маргарет будто бы услышала его мысли; а может, по выражению его лица все было предельно ясно.
- Шериф Грэм хочет задать тебе пару вопросов по поводу вчерашнего пожара, - пояснила она. Говорила брюнетка спокойно, в некотором смысле беспечно, но тревога во взгляде никуда не делась. Вчера они не успели поговорить о произошедшем: вернувшийся ночью Эмметт мечтал лишь о долгом сне, и Мэри Маргарет, убедившись, что он цел и относительно не вредим, не стала расспрашивать об инциденте. Во многом ее незнание играло им на руку; даже если шериф успел о чем-то ее спросить, на несовпадении версий их точно не поймают.
Эмметт только кивнул и через несколько босоногих шагов оказался за столом, прямо напротив шерифа. Под изучающим взглядом Грэма в первый момент ему стало не по себе; однако же собравшись с духом, Эмметт принял брошенный вызов и вальяжно развалился на стуле, всем своим видом демонстрируя небрежное спокойствие и уверенность.
Мэри Маргарет суетливо крутилась возле них, разливая горячий, окутанный тонкими витками пара чай по разномастным кружкам. Намеренно или нет, но она сумела отвлечь на время шерифа, - он перевел на нее взгляд и сдержанно кивнул, благодаря за оказанное гостеприимство. Мэри Маргарет приняла жест с улыбкой, - Эмметт непроизвольно закусил щеку изнутри, - и поспешно ретировалась, тактично оставляя их вдвоем. Многозначительно поднятые напоследок брови предостерегали парня от совершения необдуманных поступков.
Игра в гляделки возобновилась, но длилась недолго. Эмметт бессознательно поглаживал поверхность стола, ловя ладонью все его неровности и несовершенства. Молчание затянулось. В какой-то момент шериф тряхнул кудрявой головой, словно сбрасывая наваждение, достал из внутреннего кармана куртки блокнот и ручку. Эмметт непроизвольно напрягся; лицо его обрело жесткие очертания, а губы плотной линией сомкнулись. Шериф, кажется, не обратил на это внимание и стал задавать формальные вопросы. В какой-то момент парень словил себя на мысли, что Грэм не особо заинтересован в его ответах. Мужчина по началу что-то записывал себе в блокнот, время от времени поднимал взгляд на говорившего, но затем снова опускал глаза. И если в первый момент Эмметт принимал подобное поведение за тактичный ход, тонкую игру с целью усыпить бдительность ответчика, то затем пришло осознание, что стражу закона просто скучно.
Заметив, что шериф рассеянно окидывает взглядом кухню, парень почувствовал себя увереннее, и ложь сразу стала литься изо рта легко и не принужденно. История выходила простая и складная, и вписывалась в рамки их реальности. Грэм больше ничего из сказанного не записывал; ручка двигалась по странной траектории, оставляя на бумаге ничего не значащие линии. Он снова ушел в себя и будто бы не заметил, когда Эмметт закончил излагать свою версию произошедшего. Нахмурившись, парень наблюдал, как шериф продолжает свою бессмысленную писанину. На поверку это оказалось каким-то узором, заключенным в круг, но разобрать что-либо вверх ногами было сложно.
- Мы закончили? – осторожно поинтересовался Эмметт, когда стало ясно, что шериф не спешит поддерживать беседу.
Непонимание на уставшем лице сбивало с толку. Грэм был где угодно, но только не здесь; вопреки тому, что он провел здесь некоторое время, отмеренное разговором с хозяйкой и парой чашек чая, казалось, окружающая обстановка была ему чужда. И на Эмметта он смотрел как-то странно. Чуть раньше Эмметт думал, что за этим взглядом сокрыта попытка отыскать проблески вины на его собственном лице, однако сейчас он понял, что у подобного внимания был совсем иной смысл. Шериф силился его узнать. Хмурил лоб, поджимал губы, рассеянно крутил ручку в пальцах и всматривался, всматривался в черты сидящего перед собой человека, словно видел впервые после долгого времени.
Вопреки своему обыкновению, Эмметту стало неловко. Он был растерян, сбит с толку неожиданным интересом. Он запоздало вспомнил о том, что показалось в шерифе странным еще вчера. В его взгляде не было презрения, недовольства, жесткости, - всего то, что породило их непростое прошлое.
- Мы не встречались с вами раньше, мистер Свон? – неожиданно спросил Грэм, и Эмметт удивленно поднял брови. Все это походило на шутку, какой-то нелепый розыгрыш. С шерифом определенно что-то происходило. Спал ли он этой ночью? Обоснованные сомнения возникали при взгляде на легкую синеву под глазами. Потускневшие, не расчесанные волосы мужчины свалялись, одежда казалась мятой и несвежей. Запах костра перебивался щедро вылитым одеколоном, словно Грэм после вчерашней ночи даже не потрудился принять душ и поменять одежду. Это было нетипично для него: за короткое время их знакомства он запомнился Эмметту аккуратным и собранным. Другого избирательная и придирчивая Миллз рядом с собой просто бы не потерпела.
- Не в Сторибруке, - зачем-то добавил мужчина, хотя это было совсем уж очевидно.
Каким бы странным не казался Эмметту вопрос, он, памятуя о прощальной взгляде Мэри Маргарет, все-таки соизволил ответить.
- Нет.
Он забарабанил пальцами по столу, ненавязчиво давая понять Грэму, что не настроен вести беседы на отвлеченные темы. Несмотря на всю отстраненность, послание было истолковано верно.
- Тогда мы закончили.
Блокнот и ручка снова исчезли в кармане куртки. Шериф поднялся на ноги, но Эмметт, скрестив руки на груди, не спешил следовать его примеру. Он никого не собирался провожать; впрочем, никто его об этом не просил.
Грэм оставил за собой остывающий чай, аккуратно задвинутый стул и вежливое пожелание.
- Поблагодарите от моего имени мисс Бланшард.
Только язычок замка прищелкнул, попав в пазы, на лестнице, ведущей на второй этаж, появилась Мэри Маргарет. Она спускалась неспешно, немного пригнувшись, чтобы осмотреть комнату и убедиться, что не помешала частному разговору, что шериф действительно ушел.
Эмметт встретил ее глотком уже холодного чая.
- Все прошло нормально? – обходя его со спины, спросила девушка. Она по-матерински заботливо провела кончиками пальцев по растрепанным волосам Эмметта, а затем, усевшись напротив него, на тот самый стул, что совсем недавно занимал Грэм, подвинула к нему поближе вазочку со сладостями.
- Все хорошо, - заверил ее Эмметт и в задумчивости стал рассматривать налипшие на стенки кружки чаинки. На белой керамике темные, напитавшиеся влагой листики принимали причудливые формы. В одной из них ему виделся силуэт волка, и он хотел ради смеха спросить мнения по этому поводу у Мэри Маргарет, но мысль о необъяснимом поведении Грэма не давала ему покоя, бесцеремонно скидывая с языка пустые фразы.
- Что-то случилось с шерифом? – уже бесцельно вертел в руках пустую кружку Эмметт. Чаинки смешались в бесформенную массу на дне. – Он какой-то странный сегодня.
- Ты тоже заметил? – встрепенулась Мэри Маргарет и, положив руки на стол, подалась вперед. – Представляешь, спросил меня, когда мы с ним познакомились.
- Вот как? – протянул Эмметт, принимая сказанное к сведению. Отчего-то ему вдруг перехотелось обсуждать этот вопрос с Мэри Маргарет. Он аккуратно поставил чашку на стол и, зевая, потянулся. Тело затекло от долгого бездействия, и теперь он наслаждался болью в растягиваемых мышцах. И тут же поморщился от неприятного жжения в боку.
- Болит? – сочувственно спросила девушка, но Эмметт только криво улыбнулся в ответ на проявляемую заботу.
- Ты прямо как моя мама, - без задней мысли заметил он, не привыкший к подобному отношению.
- Послушать Генри, так оно и есть, - со смехом подхватила Мэри Маргарет, а затем, на секунду посерьезнев, торжественно добавила. – У тебя мой подборок.
- Мамы так не целуют.
То, что это было лишнее, Эмметт понял сразу, стоило только проклятым словам сорваться с языка. Плечи девушки напряглись, а взором она уткнулась в стол, отчаянно краснея.
И с чего он вообще вспомнил о том фиаско? Они только-только преодолели возникшую неловкость.
Смущаясь и стараясь не встречаться с ним взглядом, Мэри Маргарет нашла в себе смелость и силы, чтобы начать непринужденную беседу.
- Уже видел сегодняшнюю газету?
И Эмметт с благодарностью ухватился за предложенную тему.
@темы: ff, Run this town tonight, Аднажды
-
-
06.09.2014 в 19:31-
-
06.09.2014 в 20:07-
-
06.09.2014 в 20:34-
-
06.09.2014 в 21:02звучит очень жутко)
-
-
06.09.2014 в 21:55-
-
06.09.2014 в 22:01-
-
06.09.2014 в 22:05-
-
23.09.2014 в 02:21-
-
23.09.2014 в 08:30-
-
23.09.2014 в 08:34-
-
23.09.2014 в 08:37-
-
23.09.2014 в 15:55-
-
23.09.2014 в 15:57-
-
23.09.2014 в 16:03-
-
23.09.2014 в 16:13-
-
23.09.2014 в 16:27Ты по праву обломщик, даже помечтать не дала.-
-
23.09.2014 в 17:08-
-
23.09.2014 в 17:14